Приземистое черное здание было шириной в четыре дома и в четыре этажа высотой. Он часто укрывался от дождя под навесом из стекла и железа, но чем бы в те дни ни являлось это место, оно не было Старым Отелем. Вращающиеся двери, с жалобным стоном цепляясь за борозды в полу, впустили его в темную коричневую приемную, где единственным источником света была большая лампа над лестницей. Худая седоволосая женщина за стойкой закончила отстукивать по подбородку в такт какой-то мелодии (дум-да-дум-да-дум-да-дум), подровняла стопку бумаг и посмотрела на него, улыбнувшись и приподняв брови.
— Здравствуйте, могу я вам помочь?
— Да, извините. — Слэйд шагнул вперед, чтобы она могла видеть его. — Мне нужна комната на ночь.
— Какую вы хотите?
— Простите? Что-нибудь наверху, — Слэйд запнулся, начиная краснеть и стараясь не смотреть в ее пустые глаза.
— Уверена, мы сможем вам помочь.
Он не сомневался в этом — доска для ключей позади неё была полной.
— Тогда я заполню какую-нибудь вашу бумагу?
— Да, сэр, спасибо.
Перед ней была стопка бумаг, но не было ручки. Слэйд снял колпачок со своей чернильной ручки и заполнил верхний бланк, затем сунул стопку ей в руки, когда те начали ощупывать стойку.
— Комната двадцать наверху, не так ли? — сказал он чересчур громко. — Можно мне ее?
— Если мы можем сделать что-то еще, чтобы вы почувствовали себя дома, только дайте нам знать.
Он решил, что это значит «да».
— Я возьму ключ?
— Большое спасибо, — сказала она и ударила по звонку на стойке.
Возможно, она и не поняла его, но человек, открывший дверь между лестницей и стойкой, похоже, слышал Слэйда достаточно ясно, поскольку он лишь показал темное лицо в приемную прежде чем снова закрыть дверь. Слэйд наклонился через стойку, его щеки стянул румянец, и подцепил ключ одним пальцем, почти шарахаясь от служащей. Работа целыми днями при тусклом свете не пошла на пользу ее фигуре, если выражаться мягко, и теперь он увидел, что листы, которые она перебирала, были чистыми.
— Готово, — пробормотал он и протиснулся к лестнице.
Верхние этажи были освещены только окнами. Тусклый солнечный свет обходил ряды бесформенных белых дверей. Если отель и берег электричество, это не сулило ничего хорошего благосостоянию города. Все равно, когда Слэйд вошел в комнату, пахнущую старыми коврами, и прошел к окну, чтобы впустить немного воздуха и солнечного света, он впервые увидел парк.
Насыпь отходила от главной дороги в нескольких сотнях ярдов от отеля, и там заканчивались боковые улицы. Железная дорога отгораживала милю или больше громоздких незнакомых зданий, в которых он мог различить только то, что у них на крышах были названия. Все названия смотрели от него, но это должен был быть парк. Он был полон людей, собравшихся вокруг зданий, и железная дорога была подготовлена к поездке; вагоны с ухмыляющимися ртами были сцеплены на склоне дороги.
