Ел он мало. Не только опасаясь новой отрыжки — еще ему казалось, будто за ним наблюдает некто, знающий о нем больше, чем он может предположить. Когда Лайонел принес свои тарелки на кухню, Кэрол обеспокоенно и негодующе заморгала.
— Обед был отличный, — заверил он ее, хотя обед был точной копией вчерашнего, только с холодной говядиной вместо ветчины. — Просто я не голоден. Видимо, меня слишком волнует предстоящее свидание с юной леди.
— Ты по-прежнему хочешь пойти куда-нибудь с дядей? Элен стояла, повернувшись спиной, пока он говорил, но теперь обернулась, живо и радостно улыбаясь:
— Да, с удовольствием, дядя Лайонел.
Так она больше походила на девочку, которую он помнил. Они прошли целую улицу, когда он спросил:
— Просто пройдемся?
— Пойдем на аттракционы.
— Лучше отложить до тех пор, пока я не наведаюсь в банк.
— У меня есть деньги. Если мы не пойдем в парк, я вообще не хочу гулять.
Ему показалось, она поняла, что он просто нашел отговорку.
— Ладно, платишь ты, — сказал он.
Всю дорогу Лайонел убеждал себя, что далеко разносящиеся в вечернем воздухе крики выражают восторг. Увидев за воротами парка расписных лошадок, покачивающихся, словно на приливной волне, он испытал некоторое облегчение. Он остановился у старой карусели, чтобы отдышаться.
— Может, — выговорил он, — пойдем сюда? Элен закусила нижнюю губу:
— Это для малышей.
Он мог бы съязвить, что еще год назад она так не считала, но вместо этого спросил:
— Тогда на что мы пойдем?
— На «Пушечное ядро».
— Я думал, «американские горки» привлекают тебя еще меньше, чем меня.
— Тогда я была маленькой. Теперь они мне нравятся, и «Рискованный спуск», и «Уничтожение».
— Ты очень рассердишься, если я просто посмотрю?
— Нет. — Это короткое слово вроде бы выражало сочувствие, потому что она добавила: — Вы можете выиграть что-нибудь для меня, дядя Лайонел.
Из чувства долга он убедился, что на «горках» все благополучно. Когда ее усадили в тележку в середине поезда, рядом с мальчишкой с густо краснеющей физиономией и полным отсутствием волос на голове, Лайонел отошел в сторонку. Почти все призы оказались какими-то надувными игрушками (он вспомнил розовую лошадку, которая лопнула, зажатая детскими ногами, и сбросила его в море), но все равно его умений не хватило бы, чтобы их добыть. Он предавался воспоминаниям, размышляя, не попробовать ли ему себя в накидывании кольца на крюк, когда Элен сообщила, что отправляется на «Рискованный спуск».
Он был полон решимости добыть для нее приз. Истратив несколько фунтов на шарики, которые надо было закатывать по желобу в специальные отверстия, он обрел сову из лохматой оранжевой материи. Лайонел чувствовал бы себя полным триумфатором, если бы не сознавал, что таким образом выдал себя, — необходимости идти в банк не было. Он освободился как раз тогда, когда Элен вышла с «Рискованного спуска».
