Подумаешь, переместили тело до прибытия экспертов следственной группы. В первый раз, что ли? Его и так уже с момента преступления кто только не двигал — омывали, переоблачали, переносили в комнату, выбранную для прощания…
Если преступник и оставил какие-то следы — то их уже все равно благополучно затерли, затоптали и замыли.
Собственно, именно поэтому он и промолчал.
Когда он обратился к блондину вновь, голос звучал почти нормально.
— Где мы можем поговорить?
— Со мной? — снизошел до удивления Кевин Ревенбрандт. — Помилуйте, меня в тот день даже в особняке не было, о чем вы собрались со мной говорить?
— Такова процедура, Кевин, — мягкий голос мастера Алмии прозвучал как нельзя кстати. — Будут опрашивать всех причастных.
— Хорошо. Идемте, — отозвался блондин, помолчав, и начал подниматься по лестнице.
Этого обмена репликами капитану хватило, чтобы унять вспыхнувшее снова раздражение.
Кабинет, в который привел их Кевин Ревенбрандт, был откровенно женским — просторный, светлый, в бежево-лилово-белых тонах, но тем не менее, был явно кабинетом. Широкий стол с писчим набором и изящной пустой подставкой для книг, высокие — в потолок — шкафы, заполненные книгами и папками. Второй стол, поменьше, сбоку от первого — для помощника? Заставлен разнообразной мелочевкой, но не хаотично, всё явно на своем месте. Пара диванов. Третий стол — чайный — стоит в углу, и, кажется, он передвижной.
Кевин Ревенбрандт, кажется, поймал взгляд, брошенный капитаном именно на этот третий стол, потому что слегка свысока поинтересовался:
— Приказать подать чай?
— Нет, благодарю, — рассеяно отозвался капитан, которому до мнения этого господинчика не было никакого дела.
— Да, это будет весьма кстати, — светски отозвалась Алмия.
Своего кучера (вместе с каретой — что логично) госпожа эксперт отправила в родное управление за инструментами, пояснив, что никакому курьеру их попросту не отдадут.
Собственно, этим и объяснялось желание добираться к месту преступления в казенном экипаже управления стражи, жестком и неудобном.
Что ж, ни капитан, ни экипаж от этого не пострадали — а капитан так даже и употребил время с пользой, приперев коллегу к стенке (образно) и заполучив список всего, что ей удалось вспомнить о злосчастной пропаже (буквально).
Госпожа эксперт недолго терпела такое вопиющее бесчинство и в ответ выторговала себе разрешение присутствовать при допросах, пока её инструменты не доставят. Для чего ей это было нужно — осталось загадкой, как и в случае с поездкой по лавкам разной степени сомнительности. Но капитан здраво рассудил, что в тот раз не помешала — глядишь, и в этот раз обойдется. И разрешил.
