Эва ласкающим движением коснулась холодного стекла и подняла взгляд на Вольфгера.
— Капитан, что вы… правда, не стоило… — теперь она звучала растерянно. Но по глазам было видно — подарок произвел впечатление, да еще какое! Просто даже самим фактом.
— Я обещал, — хмыкнул Вольфгер. — Попробуйте.
Он не стал добавлять «мало ли, еще не понравится», потому что это было бы пустым кокетством. И в себе, и в том, кто делал эти духи, он был уверен.
Мастер выдернула пробку, и уже знакомый Вольфгеру аромат коснулся ноздрей. Морозная свежесть, переплавляющаяся в контрастный горячий, пряный запах.
Эва поманила тронутый ароматом воздух ладонью, вдыхая, прикрыла глаза — ресницы бросили тени на скулы. Замерла, а потом, будто решившись, коснулась смоченной в духах пробкой прозрачной кожи на запястье. Тряхнула им, поднесла к носу. Ее губы тронула легкая улыбка…
— Спасибо, капитан, прекрасные духи, как они называются?..
И тут Вольфгер понял, что должен кое-кого убить.
«Все, как ты заказывал», — вещала дорогая сестрица. — «Собрала в лучшем виде! Верхние ноты и ноты сердца передала в точности. А шлейф раскроется уже только на коже. И только тогда аромат по-настоящему заиграет».
Раскрылся. Заиграл.
В первые мгновения Вольфгер чувствовал себя так, будто его огрели по голове обмотанной тряпкой дубиной — вроде и не вырубило, но перед глазами поплыло, чуть ли не звездочки замерцали, полная дезориентированность в пространстве. Это первое впечатление быстро прошло, но вот плывущее, тягучее ощущение осталось. Отчаянно хотелось дернуть носом, вдохнуть всей грудью, уткнуться в так сладко, так невозможно притягательно пахнущую кожу…
Вольфгер потер глаза, как будто от усталости, а на деле — уткнувшись в ладони и пытаясь «занюхать» умопомрачительный аромат собственным и обрести хотя бы минимальную концентрацию.
— Никак не называются. Но если они у вас закончатся, и вам захочется еще (упасите боги!) — то вы можете заказать их в парфюмерии «Цветочная радуга», на улице Фонарщиков. Спросите хозяйку, скажете, что от меня.
«Если я, конечно, к тому времени не поеду крышей и не прикопаю дорогую родственницу по-родственному…».
— Сколько у вас полезных знакомств… — задумчиво протянула Эва, крутя флакон в пальцах.
— Это не знакомство, это наказание, — не удержался от шпильки в адрес, к сожалению, не присутствующих здесь капитан и поднялся. — Не смею больше вас тревожить, мастер.
— Да вы меня не… — машинально отозвалась хозяйка квартиры, а потом будто спохватилась. — Конечно, капитан.
