Я представила себе, как сегодня ворвусь в прохладную гладь небес, взбудоражу ее ревом мотора и, склонив голову, увижу оттуда ту самую землю, по которой хожу, которая дала мне жизнь и которой я, если понадобится, не задумываясь, отдам ее. Отдам вот за это самое чудесное мгновение, за это утро, за его свежесть, за тихий перезвон зеленой ржи и пение жаворонка и за все-все то, что вмещается в одно коротенькое, но необычайно емкое слово — Родина.
Долго я стояла на берегу реки, поглощенная своими мыслями. Но вот прозвучал сигнал подъема. Лагерь пробудился, зашевелился.
После завтрака учлеты разошлись к самолетам. Дужнов разъяснил нам задачи дня. В первый полет он ушел сам, захватив с собой техника. Мы знали, для чего он это делает. Перед полетами учлетов нужно опробовать самолет, уточнить, все ли в нем исправно. Курсант должен с первого раза навсегда поверить в машину. Поэтому в первом его полете не должно быть никаких случайностей и заминок.
Приземлившись, инструктор зарулил машину на старт и с минуту основательно «погонял» мотор. Потом вылез из кабины, не спеша подошел к курсантам, медленно обвел всех глазами, словно испытывая наше терпение и выдержку.
— Что ж, друзья, — наконец произнес Михаил Павлович, — сегодня у нас по плану самостоятельные вылеты. С кого же мы начнем? Пожалуй…
Дужнов сделал небольшую паузу, наши глаза встретились.
— Чечнева, к самолету!
Привычно, но не так быстро, как во время учебных занятий на земле, влезаю в кабину, пристегиваю себя ремнями. Самолет стоит на линии предварительного старта. Поворачиваю голову и вижу: к машине направляются Дужнов и Мацнев.
Сразу в голову лезут разные мысли. Закрадываются сомнения, сжимают и леденят сердце. В самом деле, почему идет Мацнев? А вдруг он отменит решение инструктора и не разрешит мне лететь первой! Скажет: «Пусть вначале поднимутся ребята, а девушки в другой раз». Напряженно всматриваюсь в лицо командира звена, пытаясь прочитать на нем ответ. Но оно, как всегда, строго и бесстрастно. Дужнов не смотрит в мою сторону, что-то горячо говорит Анатолию Сергеевичу. От волнения у меня вспотели ладони. Наконец Мацнев кивает Дужнову головой и, легко вскочив на плоскость, опускается на инструкторское место. Михаил Павлович объясняет, что перед самостоятельным полетом два круга со мной сделает командир звена.
— Спокойнее, Чечнева. Все будет в порядке, — говорит он.
Легко сказать «спокойнее». При взлете я, конечно, волнуюсь и лишь в воздухе постепенно обретаю уверенность. Все пока идет как надо. Я не могу обижаться на самолет. Он ведет себя хорошо. Успокаивало также и то, что за спиной у меня опытный летчик, в случае чего всегда придет на помощь. Главное теперь — четко и грамотно, как меня учили, выполнить все элементы полета, показать, на что ты способна.
