Первый проснулся Прокоп Машина. Вой заводской сирены на пожарной каланче, пронзительный, диковато-жуткий, разбудил Прокопа: он вскочил и посмотрел на часы.
- Эге, уже пять часов! Вставать пора.
Он долго спать не любил. Часов пять-шесть ночью, часок после обеда - и будет с него.
Тихонько встал он с постели, не спеша оделся, на цыпочках пошел в комнату, где спали девочки, и засмеялся.
- Ишь ты, точно сестры родные! Подружились в один миг. Ах, дети, дети!
И вышел на двор.
А на дворе уже ждут не дождутся дворовые жители его: собачонка Стрекоза, петух Макарка с тремя курами - Феклой, Дарьей и Матреной. Досужая Стрекоза первая кинулась хозяину на плечи, за ней бравый Макарка взлетел, приглашая кур. Но куры клохтали в ответ, а на плечи хозяину не летели, опасно все-таки.
- Ну, здравствуйте, здравствуйте, - говорит Машина собаке и петуху. - Что, есть захотели? Дам, дам сейчас…
Машина пошел в амбарчик, вынес оттуда совок с овсом и сыпнул наземь.
Из-под крыши, заслышав хозяйский голос, выпорхнули голуби и закружились у ног Машины. Макарка клевал овес и поглядывал искоса то на голубей, то на хозяина.
- Ох и жулик петух! Не любит он голубей, да боится отогнать - я, вишь, тут. А отойди-ка я, живо погонит, сам все полопает. А того не понимает, дурашка, что есть все хотят, что голод не тетка, пустая кишка острее ножа.
А Макарка знай уписывает овес, сразу по пяти зерен норовит схватить.
Дождавшись, пока куры и голуби поклевали, Машина пошел в сени умываться. Но сначала он не позабыл покормить и Стрекозу, вынес ей корки хлеба и кашу, оставшиеся после вчерашнего ужина его с Настею. И потом уже начал умываться, разводить самовар. И только тогда будить девочек стал, когда самовар поспел.
- Коза, вставай!
- М-м-м, - мычит Люба сонно.
- Мычи не мычи, а вставать-то нужно.
Настя вскочила точно ужаленная. Где она и что с нею? Как она сюда попала? Чей это дядя и чья эта девочка? И постель не ее, не Настина.
- Что, заспалась? Забыла, где была и где очутилась? - смеется Машина.
«Ах, да! Вспомнила… Это ж дядя Паровоз, Любин отец, а это сама Люба», - думает Настя.
- Коза, а Коза, вставай, брат, вставай! - продолжает теребить дочь Машина.
- М-м-м-м…
