Сенька стремглав побежал обратно в гуту, к своей Горшковой печи, к тятьке своему. Конечно, тятьке пока не нужно всего говорить, а то он еще отговаривать его начнет, скажет, что из этого опять ничего путного не получится. А вот лобзик и буравчик он у него попросит. Ну и отпросится у него завтра на часок-другой, как раз на то время, когда они Шульцу помогают шихту с раствором смешивать. У тятьки есть разный инструмент. Данила Петрович, как и многие другие мастера, любит в свободную минутку иногда дома смастерить что-нибудь: рамку для картинки какой, табуретку или еще что. И у него этих стамесок, рубанков, буравчиков, коловоротов, долоточек, пилочек и лобзиков и не перечтешь! Правда, он Сеньке не очень-то дает ими пользоваться - боится, как бы он их не изуродовал, но Сенька все же иной раз украдкой, а берет их и тоже кое-что мастерит.
- Тять, можешь ты уважить просьбу мою одну, а? - говорит Сенька, подойдя к отцу.
- Какую еще такую просьбу твою? - насторожился Данила Петрович.
- Мне нужен лобзик и буравчик. И еще чтоб ты завтра отпустил меня часика на два, когда Шульц будет смесь свою составлять. А ты ему один будешь помогать в это время.
- Да ты что это задумал? - еще более насторожился Данила Петрович.
- Сейчас я тебе ничего не скажу, но если ты разрешишь мне все это, то считай, что секрет золотого рубина у нас в кармане, - говорит Сенька отцу.
- В каком кармане? В дырявом? - горько усмехается Данила Петрович.
- Нет, не в дырявом, а в самом крепком будет. Разреши, тять, после не пожалеешь, спасибо мне скажешь. Я, кажется, нашел выход, подобрал верные ключи к Жульцу.
- Ох, парень, выйдут тебе боком эти ключи. Такой выход даст тебе немец, что ты волком взвоешь. Тебе, видно, мало того, что шишку он тебе подсадил да уши надрал, ты еще хочешь получить взбучку от него?
- Не получу, будь спокоен, тять. Я все продумал. Только уважь ты эту просьбу мою в последний раз, - просит Сенька отца.
- Ладно, я уважу твою просьбу. Но только и ты должен мне сказать, что надумал, иначе ты от меня ничего не получишь, - говорит ему на это Данила Петрович.
Сеньке и не хотелось говорить отцу о плане своем, а делать нечего, пришлось рассказать, иначе тятька ничего не Даст ему.
- Да чудак же ты этакий, - говорит ему Данила Петрович, - как же ты все это проделаешь? Во- первых, как ты заберешься на крышу, да еще так, чтоб тебя и не заметил никто?
- А по пожарной лестнице, вот как! И я уж подберу такой момент, когда во дворе не будет ни души, - говорит Сенька.
