— Ну что же, посмотрим, — проговорила она вслух, потом решительным тоном по-испански произнесла несколько замысловатых ругательств.
Первое, что она увидела, выглянув в окно, был катафалк. Погребальная карета и полученное письмо окончательно убедили ее в надвигавшейся опасности. Она вызвала к себе всех до одного своих друзей и вассалов, рассказала им, что нынче вечером, во время спектакля, состоится скандал, организованный против нее Кристиной Даэ, и объявила, что следует дать отпор этой маленькой негоднице и заполнить зал почитателями Карлотты, в которых, слава богу, недостатка не было.
Личный секретарь Ришара, который пришел справиться о здоровье «дивы», вернулся с уверенным ответом, что она чувствует себя отлично и вечером будет петь партию Маргариты, «даже если для этого надо будет встать со смертного одра». А поскольку секретарь от имени шефа порекомендовал ей — причем настоятельно! — поостеречься, не выходить на улицу и беречься сквозняков, Карлотта после его ухода связала эти странные советы с угрозами, содержавшимися в письме.
Было пять часов, когда она получила новое анонимное письмо, написанное тем же почерком, что и предыдущее. Оно было кратким:
«У вас насморк, и если вы благоразумны, вы поймете, что петь сегодня вечером — безумие».
Карлотта посмеялась, пожала роскошными плечами и пропела несколько гамм, что совершенно ее успокоило.
Ее друзья сдержали слово. Они все собрались на спектакль, однако напрасно искали в зале ужасных заговорщиков, с которыми им предстояло сразиться. Если не считать нескольких профанов и добропорядочных буржуа, на честных лицах которых читалось только желание вновь услышать музыку, которая уже давно завоевала их доверие, здесь были только завсегдатаи, чьи элегантные и изысканные манеры отвергали всякое подозрение в недобрых намерениях. Необычным было лишь присутствие Ришара и Моншармена в ложе № 5. Друзья Карлотты решили, что, возможно, господа директора также прослышали о предстоящем скандале и поэтому пришли, чтобы потушить пожар, если только он разгорится, однако мы-то с вами знаем, что они думали лишь о призраке.
Великий дух миропорядка
Пришел и мною пренебрег.
Природа для меня загадка.
Я на познанье ставлю крест.
Знаменитый баритон Каролюс Фонта только успел бросить первый призыв доктора Фауста к силам ада, как Фирмен Ришар, который сидел в кресле призрака — в правом кресле в первом ряду, — наклонился к своему коллеге и самым беззаботным тоном поинтересовался:
