Это была ложа как ложа, как все остальные, и ничем не отличалась от своих соседок.
Моншармен и Ришар, веселясь и подсмеиваясь друг над другом, принялись обшаривать всю мебель, приподнимать чехлы, переворачивать кресла, обратив особое внимание на то, в котором обычно сидел «голос». Однако оно оказалось обыкновенным добротным креслом, в котором не было ничего сверхъестественного. Короче говоря, это была самая рядовая ложа с красным ковром на полу, с красной же обивкой по стенам, с креслами и перилами, обитыми красным бархатом. С величайшей тщательностью ощупав ковер и не обнаружив ничего подозрительного, они спустились в бенуар, расположенный ниже ложи № 5 рядом с первым левым выходом из оркестровой ямы, но и там не нашли ничего заслуживающего внимания.
— Эти негодяи попросту насмехаются над нами! — вскричал Фирмен Ришар. — В субботу мы оба будем слушать «Фауста» в ложе номер пять.
VIII. ГЛАВА, в которой Ришар и Моншармен осмеливаются дать «Фауста» в проклятом зале и становятся свидетелями невероятного события
Однако в субботу утром в своем кабинете директора нашли очередное письмо от П. О. следующего содержания:
«Уважаемые директора!
Итак, вы объявили мне войну? Если вы еще хотите мира, вот вам мой ультиматум. Он заключается в четырех пунктах:
1. Верните мне мою ложу; я желаю, чтобы она была в моем полном распоряжении, начиная с этого момента.
2. Партию Маргариты будет петь сегодня Кристина Даэ. Не волнуйтесь за Карлотту: она заболеет.
3. Я рассчитываю на услуги мадам Жири, своей билетерши, которую вы немедленно восстановите на работе.
4. Передайте мне письменное уведомление через мадам Жири о том, что вы, по примеру ваших предшественников, принимаете мои условия, включая пункт о ежемесячном содержании. Позже я дам вам знать, в какой форме будет происходить выплата.
В случае вашего отказа я снимаю с себя всю ответственность за то, что произойдет нынче вечером во время представления «Фауста».
С приветом, П. О.».
— Как он мне надоел! — взревел Ришар, потрясая кулаками и с грохотом опуская их на стол.
В это время зашел администратор Мерсье.
— С вами хочет поговорить Лашеналь. Дело, кажется, срочное, и он чем-то потрясен.
— Кто такой Лашеналь? — нахмурился Ришар.
— Наш старший берейтор.
— Как! Наш старший берейтор?
— Да, сударь, — объяснил Мерсье. — В Опере несколько берейторов, и Лашеналь у них старший.
— Чем же он занимается, этот берейтор?
— Руководит конюшней.
— Какой конюшней?
— Нашей конюшней, сударь, конюшней Оперы.
