Одеты они были довольно прилично, отвергали протягиваемые им монеты, не просили милостыню, и слушатели никак не могли понять поведение этого скрипача, бродившего по дорогам с маленькой прелестной девочкой с ангельским голосом, и ходили за ним из деревни в деревню.
Как-то раз городской мальчик, гулявший со своей гувернанткой, заставил ее проделать долгий путь, потому что никак не мог решиться покинуть девочку, чей голос, такой нежный и чистый, заворожил его. Так они пришли к бухточке, которая называется Трестару. В то время там были только небо, море и золотой песок. Еще там дул сильный ветер, который сорвал шарф Кристины и унес его в море. Кристина закричала, вскинула руки, но легкий лоскут уже колыхался на волнах далеко от берега. И тут Кристина услышала мальчишеский голос:
— Не волнуйтесь, мадемуазель, я достану ваш шарф.
Она увидела мальчика, который бежал к ней, несмотря на крики и протестующие возгласы одетой в черное женщины. Мальчик прямо в одежде бросился в воду и достал шарф. Дама в черном никак не могла успокоиться, а Кристина радостно засмеялась и поцеловала мальчика. Это был виконт Рауль де Шаньи. В то лето он гостил у своей тетки в Ланьоне. С той поры они встречались почти каждый день и играли вместе. По просьбе тетки и по совету профессора Валериуса добрейший папаша Даэ согласился давать уроки игры на скрипке юному виконту. И Рауль полюбил те же напевы, которые с детства питали душу Кристины.
Их детские мечтательные сердца сладко замирали, когда они слушали невероятные истории, старые бретонские сказки, которые им приходилось выпрашивать под дверями, как нищим: «Мадам, расскажите, пожалуйста, еще что-нибудь». А какая старая бретонка не видела хотя бы раз в жизни, как танцуют эльфы и феи в вересковых зарослях при свете луны?
Но самое интересное происходило в сумерках, в мирной тишине, после того как солнце опускалось в море и папаша Даэ садился возле них и негромким голосом, будто боялся спугнуть воскрешаемые им призраки, рассказывал красивые, убаюкивающие или страшные легенды северных стран. Иногда они были прекрасны, как сказки Андерсена, иногда печальны, как песни великого поэта Рунеберга. Когда он умолкал, дети просили: «Еще!»
Была одна история, которая начиналась так:
«Однажды некий король плыл в своем маленьком челноке по одному из тех спокойных и глубоких озер, которые, наподобие сверкающих глаз, открываются посреди норвежских гор…»
Или еще одна:
