— Это моя женщина, — мягко ответил Себастьяно. — Поппи, познакомься, это будущий бывший друг семьи, Серхио Ставароне. Осторожнее с ним, он свободен и хочет получить синяк под глазом.
Серхио рассмеялся и поцеловал ее руку.
— Только скажи, что хочешь избавиться от этого уродливого кретина, красавица, и я твой.
Поппи ухмыльнулась. Она понятия не имела, что он сказал, но его беззаботные подшучивания заставили Себастьяно расслабиться.
— Ты действительно хороший актер, — пробормотала она, когда он привел ее в ту часть виллы, где она раньше не бывала. — Я сама почти поверила тебе. Это что, бальная комната?
Ее изумленному взгляду предстала обширная комната с богато украшенными зеркалами и панорамными окнами, выходящими на ночное темное море. Красиво одетые мужчины и женщины разговаривали и смеялись, слуги в белых костюмах незаметно перемещались между гостями, предлагая напитки и еду на серебряных подносах.
— Да, это бальный зал. — Себастьяно взял с подноса два изящных бокала и вручил один ей. — И я не играл на публику. Мне не понравилось, как он на тебя смотрел.
— Для лжебойфренда ты слишком сильно охраняешь свою территорию, — прокомментировала она.
— Я охраняю свою территорию как положено, — ответил мужчина.
Сердце Поппи забилось чаще; она была очень рада, когда небольшая группа гостей прервала их… Как она ни старалась, не могла противостоять его животному магнетизму.
Девушка понимала, что ни к чему хорошему это не приведет. Она решила переключить свое внимание на гостей. Ей действительно нравилось встречаться и общаться с таким большим количеством людей. Большинство из них были невероятно милыми, хотя некоторые женщины кидали на нее свирепые взгляды и боролись за внимание Себастьяно.
— Почему все относятся к тебе так, как будто не видели тебя вечность? — спросила Поппи, когда группа гостей отошла от них.
— Потому что так оно и есть.
— Ну, это все объясняет, — отозвалась она невозмутимо. — Серьезно, та прекрасная пара, например, тщательно подбирала слова, когда разговаривала с тобой. Они как будто по минному полю шли. Мужчина покраснел, когда упомянул твоих родителей. Я подумала, его жена оттопчет ему ногу.
— Разве ты не знаешь, дорогая? Я злой и страшный серый волк. Или… как ты меня назвала? Акула.
— Знаешь, я больше так не думаю, — усмехнулась Поппи. — Я видела твою мягкую сторону, и меня не так легко одурачить твоей внешностью.
— Ты страшна не только для моего эго, дорогая, но и для репутации. Мне нужно быть осторожным.
