Сладкая дрожь пробегала по телу, когда она мысленно воспроизводила поцелуй! Ее собственная рука поднялась к ее все еще чувствительной плоти, и она прижала пальцы к себе, как это сделал он.
Поппи снова ударила подушку. Правда в том, что она никогда в жизни не целовалась с таким мужчиной. Никогда раньше не испытывала такого желания; образ матери, забеременевшей в шестнадцать, и последовавшие несчастья ярко стояли перед глазами. Но ради тех коротких диких моментов в объятиях Себастьяно она бы с радостью отбросила всю свою осторожность и принципы. Она бы с радостью утолила дикий голод, который он вызвал в ней.
Тяжело вздохнув, она закрыла глаза. Все, что нужно сделать, — забыть о том, что произошло.
Впервые за пятнадцать лет Себастьяно проснулся в годовщину смерти родителей с мыслями не о давней трагедии.
Он думал о Поппи Коннолли.
Он знал, что в промежутке между двумя и четырьмя часами утра он принял решение обращаться с Поппи как с подчиненной, которой она и являлась. Себастьяно никогда не смешивал бизнес с удовольствием, и если он будет думать о ней как о подчиненной, то вряд ли соблазнится поцеловать ее снова.
Услышав, что Поппи уже проснулась и находится в душе, Себастьяно с трудом подавил в себе желание присоединиться к ней и достал кроссовки.
В день смерти родителей Себастьяно обычно работал. Работал и пил. К сожалению, Поппи помешает ему сосредоточиться на работе, его бабушка и дедушка придут в ярость, если увидят бутылку скотча на завтрак. Так что на сегодня его спасением будет бег.
Чтобы избежать встречи с членами семьи, он спустился по задней лестнице и побежал по узкой извилистой тропе, которая проходила по окраине деревни и вела по древним виноградникам, пока его легкие не взмолились о пощаде.
Морщась от боль в икре, он побежал быстрее, надеясь, что физическая нагрузка будет сдерживать демонов так же легко, как и алкоголь.
«Секс помог бы», — вмешался бесполезный мозг.
Ему не снились эротические сны о женщинах с подросткового возраста. Образ Поппи, в бледно-розовом неглиже, облегающем ее спелые груди, с распущенными волосами, в момент, когда она опускается на него и вбирает в себя его естество, занимал все его мысли.
Черт! Себастьяно споткнулся, наступив на камень, но, по крайней мере, он отвлекся от эротической фантазии. Развернувшись, он заставил себя бежать еще быстрее, пока не остановился около огибавшей всю виллу террасы, утопавшей в цветах. Себастьяно начал растягивать икры Ему надо прекратить думать о Поппи.
