– Какая ты все-таки смелая, Рейчел! – с восхищением сказала Элеонора. – Я бы, наверное, побоялась заразиться. Конечно, если бы это был кто-то из моей семьи, тогда – другое дело.
Но для Рейчел эти крестьяне, собственно, и были частью большой семьи Уингейт-Холла, она знала их, знала их детей. Ответственность за здоровье и благополучие живших в окрестных деревнях всегда лежала на хозяевах поместья. Так считали ее родители, так считала она сама, и это было в порядке вещей.
– Господи, когда я тороплюсь, у меня все валится из рук! Мне ни в коем случае нельзя опаздывать к обеду, иначе тетя София начнет расспрашивать, почему я задержалась.
– Скажи ей, что дожидалась меня, – предложила Элеонора. – Впрочем, не волнуйся, Фанни все равно наверняка придет позже всех. Судя по тому, как она наряжается, мы прождем ее не меньше часа. Можно подумать, что она собирается на королевский бал.
– А что это она так прихорашивается? – Рейчел заторопилась к умывальнику. Конечно, принять ванну было бы лучше, но для этого не было времени.
– Фанни хочет стать герцогиней Уэстли.
Рейчел была так шокирована, что едва выговорила:
– Но ведь она помолвлена с моим братом!
– Она не надеется на возвращение Стивена, – тихо сказала Элеонора. – Прошел уже год с тех пор, как он исчез.
– Я верю, что он жив! Но неужели Фанни... У Рейчел комок подступил к горлу. Она слишком сильно любила своего милого брата, несмотря на его бесшабашность и беспечность, которые частенько доставляли ей неприятности.
– Думаешь, почему Фанни так неожиданно появилась в Уингейт-Холле, покинув обожаемую столицу?
– И тетя София тоже удивилась. Фанни сказала, что очень скучает по Стивену, а здесь будет чувствовать себя как бы ближе к нему.
– Она просто услышала, что сюда собирается Уэстли, и решила попытать счастья. – Элеонора была искренне возмущена, хотя в душе немного удивлялась наивности Рейчел. Неужели та даже ничего не подозревала?
– А что же будет с бедным Стивеном? – спросила Рейчел, ужасно расстроенная коварством Фанни. Она немного постояла в задумчивости, потом ахнула: – Боже, я опоздаю, непременно опоздаю, – с этими словами она полезла за своим кринолином. Вытащила, приладила и, поправляя и утягивая, проговорила: – Я уверена, мой брат жив, что бы там Фанни ни говорила, и когда-нибудь вернется. А ее выкрутасы еще выйдут ей боком. Вот увидишь.
Элеонора, подражая писклявому голоску Фанни, передразнила:
– Ах, Уэстли! Это один из самых старинных и благородных родов в королевстве!
