Письма Кэмптона — Уэсу - Джек Лондон, Анна Струнская

Лондон

3-а Куинс Роод. Челси.

14 августа 19… г.

Вчера я написал тебе полуофициальное письмо, которое говорило скорее о чувствах счастливого отца, чем о переживаниях человека, верящего в чудо и живущего во имя его. Вчера я сдерживался, счастливый тем, что произошло, и, полный уважения к тебе, к твоей личности, я заключил тебя в свои объятия. Сегодня я даю себе волю и в приливе бурной радости бросаюсь в твои объятия. Я размышляю над происшедшим и преисполняюсь гордостью за тебя. Мне думается, что твоя мать гордилась бы тобою не больше, чем горжусь я.

Но отчего ты не писал раньше? В сущности, великое событие произошло не тогда, когда твое предложение было принято, а когда ты понял, что ты любишь. Тогда-то и пробил твой час. Тебя следовало поздравить, когда в твоей душе впервые прозвучал призыв утренней зари и ты вступил на путь иной судьбы. Любить всегда более важно, чем быть любимым. Я жалею, что мне не было дано присутствовать при том, как твой дух внезапно отдался безусловно и безвозвратно, как надломилось твое эгоистическое «я» и вся сила духа устремилась на служение женщине, высоко парящей в голубом просторе. Ты давно знал ее и давно принадлежал ей, но ты не сказал мне ни одного слова ни о ней, ни о вашей любви. Ты молчал. Очень нехорошо, что ты молчал.

Барбара говорила вчера о тебе и о твоем характере, и мы решили, что судьба дает тебе большое счастье: ты не из тех людей, которые могут обманываться в своих чувствах. Твой выбор строг, ты стремишься прямо к цели, — так поступают все ригористы, совмещающие ригоризм с гедонизмом. Мы с тем большей сердечностью поздравляем тебя, что твой внутренний мир нам хорошо известен. О Герберт! Знаешь ли ты, что в сердце у меня расцвела весна, и, распрощавшись с Барбарой, я пошел бродить за город более счастливый, чем когда-либо в жизни? Знаешь ли ты, что твоя любовь к женщине и ее любовь к тебе и увлекший тебя порыв осчастливили меня? Моя доля бессмертия на земле воплотилась в твоей любви, а не в моих книгах, дорогой мальчик, знаешь ли ты это?

Я хотел бы бросить Англию и пожить с тобой. Будешь ли ты чуждаться меня при новой встрече? Окажется ли расцветающая любовью душа неспособной к дружбе? Но это не беда: радость Эстер не может причинить мне горя. Я могу только горячо и свободно пожелать счастья сыну Эллен и в его руку вложить руку Эстер Стеббинс, благословляя их путь к восходу солнца, в сияние дня.