— Почему ты раньше не сказала, что меня видишь? — прохрипел я. — Раньше, чем мы создали договор? Почему? Теперь ведь поздно.
И ты умрешь… но мне не хотелось этого говорить вслух. Мне даже думать об этом не хотелось.
— Мне больно, — прошептала ты, и по бледной щеке пробежала слеза, нырнув под сень рыжих волос. — Отпусти…
Вот так легко. Отпусти. Избавь от одиночества. Ничего нового. Только сердце колотится да что-то сжимает горло мертвой хваткой. А если я не хочу тебя отпускать? А если у меня нет выбора и отпустить я обязан?
Так к чему затягивать?
Подчиняясь все более разгоравшейся внутри жажде, я склонился над тобой и насколько мог широко расправил крылья. Холод оконного стекла. Еще больше стонущая старушка. Девушка, медленно встающая с кровати и идущая ко мне. Ошеломленная, забывшая о боли. Тоже меня видит? Все равно.
Я поймал губами вторую слезу, найдя ладонью твою ладонь. Вновь пальцы прошли через твою плоть, заразив меня предсмертной болью.
— Хочу тебя почувствовать…
Не могу отказать. Не хочу отказывать. Не хочу терять. Сжимаю пальцы и на этот раз обжигаюсь холодом твоей кожи… а крылья мои, мои великолепные крылья растворяются в лунном свете.
— Прекрасен, — почему-то плачешь. — Лучшее в моей жизни. Живи, любовь моя…
— Чувствуешь? — спросил я, целуя тебя в губы.
Сжимаешь пальцы, шепчешь: «Да». И отдаешь последнее дыхание мне. Человеку.
* * *
Раньше, когда было плохо, я летел, теперь бежал. Бесконечные, пустые коридоры. Неяркий свет. Крики в спину, лестница. Холодный воздух в лицо. Я бежал. Через визг тормозов, через летящие в спину проклятия. Бежал. И наслаждался бегом. Человеческим телом, душащей меня любовью. Я вспоминал глаза нашего сына, который никогда не родится, я выл в полный голос, понимая, как многое потерял. Нет, как многого я не имел.
Я хотел, как и она, простой жизни. Любящей жены. Тебя. Отцовства. Но я не получу ни первое, ни второе, ни третье.
Мост, плитка под ногами, золото огней и бесконечная, темная речная лента. Перелезая через перила в том месте, где недавно стоял ты, я вдруг понял. Умирать легко, если там, на другой стороне есть…
«Я буду тебя ждать».
— Куда, придурок! — закричал кто-то, отрывая меня от перил и швыряя на тротуар.
Больно. Никогда не было так больно и так пусто внутри. Я тихо засмеялся. Я смотрел на своего спасителя и видел почему-то темную, спокойную воду под мостом, в которой отражались золотые огни фонарей. Я чувствовал, как несло от этого человека алкоголем, и сильно удивился, когда наконец-то заметил: темные глаза его были полностью трезвы.
