— Говори быстрее Наран, чего ты от меня хочешь?
— Я ничего от тебя не хочу, — холодно заметил брат. — Все, что я говорю, ты должна была давно понять сама, если не дура. А ты никогда не была дурой. Мы уже говорили на эту тему, и мне казалось, что ты поняла.
— Я поняла, брат, — заметила я. — Кого ты мне выбрал в женихи?
— Вареона. Я села, внезапно почувствовав страшную слабость.
— Наран, я…
— Я помню твое письмо, сестра, где ты жалуешься на Берила и на выбор родителей, — да, письмо было — глупое письмо запутавшейся девушки. Тогда я еще не могла до конца выбрать между Вареоном и Берилом, но чуть позднее поняла, что и выбора-то у меня нет. Я люблю Берила, а Вареон навсегда останется для меня лишь младшим братишкой.
— Теперь твоя мечта исполнилась. Вареон сам заговорил о вашей свадьбе, еще в храме. И я дал согласие. Дед одобрил мой выбор.
Сегодня мы провозгласим помолвку, и через полгода ты станешь женой здешнего наследного принца. Боги тебя любят, сестренка, исполняют все твои желания. Все встало на свои места, не так ли, Ритона?
Настоящий убийца найден, честь моего друга восстановлена, и вы можете теперь быть счастливы.
— Господи, как же ты наивен, — прошептала я, чувствуя себя гораздо старше своего старшего брата. — Все не так просто, как ты думаешь…
— Я не понимаю, чего ты хочешь, сестра? — насторожился Наран, вмиг забыв о фруктах. — Все сложилось по-твоему.
— Наран, нам свойственно меняться, — осторожно заметила я. — Я и в самом деле когда-то любила Вареона, или думала, что люблю, но это изменилось…
— Любила тогда, полюбишь и сейчас, — сузив глаза прошипел Наран, явно теряя терпеливость. — Да и к чему вам эта самая любовь? Этот брак выгоден для наших семей, и он состоится — хочешь ты этого или нет! Самодовольный придурок! Но что мне остается делать?
— Помолвки не будет! — твердо ответила я, хотя мой голос слегка и дрожал от скрываемого страха. — Это невозможно!
— Невозможны только твои слова! — зло ответил Наран. — Назови мне хоть одну причину!
— Ребенок! Ребенок Берила во мне! — почти прокричала я. Дальше все произошло быстро. Мы оба медленно поднялись. Наран посерел, как-то состарился и, молча подойдя ко мне, влепил такую пощечину, что я отлетела в другой конец комнаты.
— Шлюха! — в два шага он оказался рядом. — Мерзавка! Ты не родишь это отродье! Убийца моих родителей не получит сына от моей сестры!
Дальше я почти ничего не помнила. Наран избивал меня жестко и молча.
Молчала и я, решаясь только иногда постанывать сквозь волны боли, пока не потеряла сознание, моля Бога только об одном — умереть вместе со своим сыном. Но я не умерла. Сквозь страшную боль слышала я мягкие, уговаривающие слова Ганара, сквозь которые прорывалось змеиное шипение брата, и, чувствуя, как по ногам неумолимо текла кровь, и молила свое маленькое, еще неродившееся дитя держаться в этом мире, не умирать, как в прошлый раз, только держаться…
