Арман вздрогнул, вздохнул поглубже, забив внутри огонь вины, и опустил щиты, обнажая душу:
— Ты вырос прекрасным человеком, мой брат. Это я… я тебя подвел.
Правда, боги, какая горькая правда. И как стыдно-то и больно от собственного стыда. А Эрр вновь посмотрел открыто, ласково, коснулся щеки Армана и сказал:
— Я… я… понимаю, — и вновь чуть было не начал исцелять… но Арман поймал его ладонь, отвел от своей щеки и сказал:
— Не надо, Эрр. Я понимаю, ты хочешь помочь, но я уже взрослый. И достаточно сильный. Я заплачу за свои ошибки, я буду помнить, что я сделал. А это чувство вины будет моим наказанием. И моей памятью, что я тебе не поверил.
— Ар… но зачем?
— Потому что я так хочу, мое маленькое чудовище, — улыбнулся Арман, вновь обнимая Эрра. — Как жаль, что не могу натешиться тобой таким, какой ты сейчас… как жаль, что потерял столько лет, не видел, как ты рос. Как жаль, что не мог быть рядом, когда был так тебе нужен. Прости. А ты, ты всегда был рядом, мой глупыш, я просто не замечал. Я тоже глупый, да…
— А-а-ар… — прошептало Арману на ухо маленькое чудовище, разливая по душе теплую нежность. Как же хочется его защитить… эту улыбку. Эту невинность широко распахнутых глаз. Это глупое желание всех понять, всех простить, всем помочь…
А ведь Рэми не совсем и изменился… или совсем не изменился. Просто не смог пробиться через цинизм Армана.
— Ты и твой драгоценный Аши…
— Береги Аши, — тихо сказал Эрр, — он хороший.
— Я знаю. Другому бы ты не поверил, правда? Ты опять меня забудешь?
— Прости… Ви говорит, что еще рано. Он должен сам…
— Хорошо. Не бойся, малыш, мы со всем справимся. Вместе. Я сделаю для тебя все, ты же знаешь?
— Знаю… — прошептал Эрр, сам кутая Армана в щиты и чуть ревниво поглядывая на Кадма. Глупыш же…
Эрр коснулся амулета, и магическая вещичка отозвалась ласковым теплом. Отстранился, улыбнулся горько, печально, и за спиной его сгустился, стал плотным синий туман. Эрр все так же отходил, все так же улыбался, плескалось в его глазах синее пламя, а туман стекал на пол мягким потоком, обнажая его другое тело… сильное, взрослое так знакомое Арману…
Но сейчас он не отпускал взглядом мальчишеский взгляд, ведь душа брата, пусть даже часть его души, была теперь тут… а там… там пока не было ничего.
Эрр остановился, по щеке его скатилась слеза, но глаза все так же мягко улыбались. И потухло в них вдруг пламя, будто его водой окатили, и веки его опустились, и Астэл бы упал, но Кадм был быстрее: подхватил мальчика, уложил его аккуратно на полу и повернулся туда, где дышал тяжело, судорожно… Рэми.
