Заснул он наконец? Или просто забылся? Очнувшись, он заметил, что солнечные лучи, ослеплявшие его днем, теперь мягко струятся из-под ветвей. Шум немного утих. А в конце Тропы Эльфов Галадор с неописуемой радостью услышал знакомую песенку:
Вставай! Вставай! Горит восход.
Все было не так, горел не восход, а закат. Но как ни нелепа была песенка, пел-то ее Антальцидор. Вот он появился на полянке в наступающей темноте, нарядный, чистенький, одетый в розовый атлас и белый шелк, со своей серебряной шпагой на боку.
Галадор зевнул, попытался улыбнуться, пробормотать обычное приветствие, но внезапно упал как подкошенный и заснул.
* * *
Антальцидор увидел, как его друг покачнулся и безжизненно соскользнул с трона на мох. Встревоженный, он подбежал к нему, крича:
— Галадор! Галадор!
Но все напрасно. Он наклонился над ним и потряс его за плечо, умоляя:
— Ответь же мне! Проснись! Разве ты не видишь, что наступает ночь? Что же мне делать, что со мной будет без тебя?
Антальцидору тоже казалось, что все на свете перевернулось вверх дном. Он растерянно объяснил:
— Прости! Это не моя вина. Я почему-то не проснулся утром и проспал до самого вечера. Как будто… Как будто я выпил вместо тебя росу из Коломбины, от которой спят днем. Я торопился, я так бежал… А сейчас темнеет, и ты спишь, спишь, спишь, как будто… Ты меня слышишь, Галадор?.. Как будто ты выпил вместо меня росу из Колокольчика, от которой спят ночью!
Галадор молчал: он спал. А темнота сгущалась. У самого входа во дворец вспыхнули огромные глаза совы. Пронеслась летучая мышь, и ветер, поднятый ее крыльями, обдал холодом бедного Антальцидора. Его светлые волосы встали дыбом, а слова застыли на губах. Ах! Что это? В нескольких шагах от него зашевелился колючий кустарник. Кто там? Что за длинная вереница движется в темноте? Что-то оцарапало ногу эльфа. Он протянул руку к больному месту и тут же с криком отдернул ее, уколовшись об острые колючки. Только он вскрикнул, как что-то похожее на кучу мокрого тряпья подпрыгнуло и тяжело шлепнулось ему на ногу. Антальцидор невольно дотронулся до этой кучи и снова закричал от ужаса: куча была ледяная, немного липкая, вся в пупырышках… Откуда же бедняге Антальцидору было знать, что жаба из болотца и вся семья ежей испугались куда больше, чем он сам.
Вокруг все было черным-черно. Правда, то тут, то там вспыхивали маленькие зеленые огоньки. Но они рассыпались и вскоре гасли. Галадор спал глубоким сном, вытянувшись на мху. А сами светлячки, конечно, не могли повиснуть по стенам дворца светящимися гирляндами.
