— Прыгай, косуля! Лети вместе с ветром с сосны на граб!.. А ты где, жаворонок? Что-то я не вижу твоей пестрой шапочки… А ты, сизый дрозд, чего ждешь? Воркуй!.. Нет, не то… Стучи, стучи! Тоже не то… Вот так история…
После минутного замешательства смех и крики раздались с новой силой. Большая косуля, раздувая ноздри, прыгнула, оттолкнувшись всеми четырьмя ногами, как будто хотела пролететь над полянкой, но упала, покатилась по мху, поднялась и исчезла, брыкаясь и фыркая.
— Он сумасшедший! Просто сумасшедший!
— Фьююю! — просвистел ветер. — Как же это я подниму косулю? Он сошел с ума!
— Может, он выпил? Может, он выпил? — засвиристел жаворонок. — Моя пестрая шапочка? Ха-ха-ха!
— Тише! — завопил Галадор. — Расходитесь по домам. Все! Слышите? Все! И сидите там до вечера!
Голос эльфа прервался. Его руки горели — так сильно он хлопал в ладоши. Ему было страшно и становилось все страшнее от той ужасающей неразберихи, которую он невольно вызвал.
Отовсюду появлялись звери, летающие, прыгающие, катающиеся, они исполняли на полянке какой-то фантастический танец. Зайцы, фазаны, кролики; толстые, полосатые, красноглазые слепни; проворные ласки, юркие ящерицы с изумрудной чешуей вылезали из каждой щели, из стволов деревьев и гущи листвы, появлялись на всех тропинках, а Галадор в отчаянии ломал руки и умолял дрожащим голосом:
— Оставьте меня, я же вам ничего не сделал, я просто эльф, ночной эльф… Ой-ой-ой! Сжальтесь надо мной!
Огромный косматый кабан с горящими глазами и белыми клыками, торчащими из черной пасти, как сабли, смотрел на эльфа, пытаясь просунуть голову между корнями граба. К счастью, его голова была слишком большой и не пролезала. Он шумно пыхтел, вертел хвостом, наконец хрюкнул и, подпрыгнув на месте, удалился трусцой.
Собрав последние силы, почти теряя сознание от шума, Галадор забормотал слова волшебной считалки. Но и тут бедняга запутался и все произнес шиворот-навыворот:
Мокрица на лугу,
Корова на суку,
Для сороки трава…
Нет! Не те слова!
Крот на сосне…
О горе мне!
Дятел в болотце…
Кто там смеется?
Смеялись все звери, смеялся ветер в ветвях деревьев, мушки, танцующие в лучах солнца, и пауки на своих паутинах, смеялся весь лес от земли до неба.
Но кто смеялся громче всех, кружась и жужжа над полянкой? Конечно, он, толстый полосатый шмель.
И Галадор умолк. Он сдался. Теперь у него была одна мысль. Одно желание: дождаться конца этого ужасного дня, забыть скандальный беспорядок, при мысли о котором маленький эльф сгорал со стыда.
