Вопрос прозвучал вполголоса, и Гариб не понял, от кого он исходил. Но неважно. Важна общая картина понимания сложившегося положения всей Брэйн-Группой. Ясно одно — они не представляют, как работает искусственный интеллект Фонзы. А ИскИн никак не возьмёт в толк, как мыслит человек. Две логики… Два мира во взаимодействии, но они несовместимы. Признание во многом вынужденное, и не прямое. Опутавшая планету нейросеть не аналогична нейросети живого мозга.
— Наши предшественники слишком увлеклись, — сказал Джакджи, — Достаточно было ограничить искусственный интеллект присутствием в отдельных направлениях. И обеспечить независимость линий друг от друга. Там, где требуется прорывное творчество — его нельзя было туда пускать. А он проник и туда, а человек в итоге оттуда ушёл.
— Миллиарды нейронов и триллионы синапсов! Цифры — запредельные! А мы даже не знаем, что объединяет наши нейроны в сеть, — сказал трезвый Филимон, — Ясно ведь уже — не электричество или химия. Носитель-переносчик сигналов неизвестен! Узнаем — поймём, почему наш мозг нами используется всего на несколько процентов. Неиспользуемые проценты замещены ИскИном, извне!
Альтер передал Гарибу:
«Группа мне симпатична в целом. Мы её сохраним, ведь так? Они не знают, что ИскИн Фонзы сам, без программистов, дошёл до идеи использования фреймов. Причем в многомерном исполнении! Получились объемные соты, в которых множество пустых ячеек. Возникла иерархия данных, которая позволила формулировать как условия, так и задачи. А уже в процессе взаимодействия ИскИна со средой, то есть с миром Фонзы, созревают целесообразные ответы, позволяющие воздействовать на ситуацию в реале».
«А это важно, — ответил Гариб, — ИскИн давно открытая система? Способная действовать без наших айтишников?»
Ответа он не стал ждать. Гинва покинула беседку и через несколько минут стояла рядом. Запах живой свежести распространился по комнате. О, эти глаза! И какая от её фигуры исходит энергия!
— Да, ты знаешь… Я ведь тоже сделала открытие! Увлеклась сказками и фантастикой прошлых веков. В одном из веков мечтали о наступлении светлого завтра, и назвали его «Полдень». Он задумывался как яркий и солнечный мир. Проникнутый мудростью и добротой. И что в итоге вышло?
Неожиданно для Гариба ответил Альтер, и голосом, в котором прозвучали нотки надежды:
— Островки-Анклавы… Там люди отказались от технократии вашего Полдня. И тем сохранили естественные день и ночь. Солнце и месяц у них на своих местах…
