По деревянном полу сцены растекается прозрачная лужа и тень исчезает, словно растворяется в полусвете софитов. Появление и исчезновение тени почему-то вызывает пугающую ассоциацию: Лору в прозрачном, неприлично-рваном неглиже, обвешанную бриллиантами и самоцветами.
Проснулся он в холодном поту. Открыл глаза, увидел склонившуюся над ним Гинву и облегчённо улыбнулся. Какие у неё искренние глаза! Тяжесть сновидения как рукой сняло. Гинва шепчет: «Тебе приснился кошмар, но уже ушёл, не надо беспокоиться. Всё кругом ладненько, и ты у нас славненький…» Зелень в глазах её светлеет. «Звезда Инана, утренняя и вечерняя…» — всплыло из неведомых глубин…
Альтер, не ожидая приглашения, не комментируя содержание сновидения, объясняет: вызван он ненужной близостью Лоры. Она занимает слишком много места в психике Гариба, это неестественно.
— Почему неестественно? — спрашивает Гариб вслух, приводя Гинву в недоумение.
«Между вами великое несоответствие. Расследование продолжается. Лора знала о замысле Преториума. Она проголосовала за введение тебя в искусственную кому! Она предала тебя. Нас предала! Ведь так это называется? И после того лицемерила и врала. Расставание назрело, оно неизбежно…»
И Гариб увидел Лору в затенённой комнате. На столе — горящие свечи, хрустальный шар, россыпью объёмные карты Супер-Таро.
«Она гадает на увеличение личного богатства и повышение своей роли в социуме Фонзы. На принца из верхов Преториума. Она рассчитывает очаровать его молочными железами… А почему вы их так не называете?»
«Такие гадания распространены? — спрашивает Гариб, удивлённый больше не стремлениями Лоры, а самой магической технологией поиска перемен в судьбе, — Но я не знал…».
Альтер демонстрирует не афишируемые в новостях заведения городов, обслуживающие скрытые влечения элитариев. «Подобные вещи весьма модны и в многоквартирных жилых зданиях. Как одна из игр в жизнь… Способ превращения жалкой личной судьбы в большую Игру».
Гинва объявила Гарибу домашний арест на несколько часов. Он согласился. Она принесла завтрак: яичницу с овощным салатом. И принялась кормить. И он удивился себе — понравилась не испытанная ранее забота. После завтрака пришло расслабление и он прилёг. Она присела на кровать.
— Что беспокоит сердце твоё, потерянный сын неизвестного народа? — спросила она.
Гариб вздохнул. Напряжение отпустило. Словно он вернулся в драгоценное, но забытое время.
— В сердце моём столько всего… Вот, не могу понять, куда нацелился Эристон Фонзы. Верхний эшелон гуманоидов… И почему они так резко возбудились? Я видел два правящих кабинета, женский и мужской. Чего они страшатся? И как сосуществуют?
