— Что это у вас с рукой? — спросил зашедший ко мне в комнату доктор Ивин.
Я объяснил.
— А ну, покажите, — сказал он, и, не дожидаясь ответа, сам принялся разбинтовывать руку. Увидев порез, он на секунду нахмурился, но тотчас же вскинул на меня свои немного близорукие голубые глаза и усмехнулся. — Вы не из пугливых? Хотите произвести маленький опыт? Как это мне раньше не приходило в голову…
Так как я молчал, он подвел меня к одному из радиаторов «дельта-лучей» и положил мою руку на небольшую подставку.
Мягкий молочный свет заструился из радиатора. В руке я почувствовал легкое приятное покалывание, впрочем, скоро исчезнувшее. Зато с порезом произошло удивительное изменение — кровотечение почти тотчас же прекратилось, и минут через десять ранка перестала давать себя чувствовать — на ладони осталась лишь красноватая полоска, точно после ожога.
Доктор Ивин в восторге потирал руки.
— Именно этого я и ожидал! Дельта-лучи в чрезвычайной степени способствуют естественному процессу заживления ткани. Ее клеточки получили мощный толчок и быстро перебросили мостик через разрушенное место пореза…
Какие перспективы открывает это открытие в деле лечения многих болезней!
15 июля. Все-таки доктор Ивин чего-то недоговаривает. Он, конечно, очень мил и любезен со мной, но в главную, центральную лабораторию меня он все-таки не пускает. На мой вопрос, чем он там занят, доктор ответил очень уклончиво.
16 июля. Работаем целый день. Доктор начал что-то прихварывать. С утра до вечера сидит в своей таинственной комнате, откуда слышится плеск воды и хлопанье чего-то мокрого по стеклу. Встречаемся только за вечерним чаем, где обмениваемся результатами прошедшего дня.
Вид у моего патрона неважный. Лицо осунулось, руки дрожат. В качестве коллеги настоял на том, чтобы он не засиживался по ночам.
22 июля. В этом «доме чудес», как я окрестил Ивинскую дачу, мне давно пора бы перестать удивляться. Но то, что я сегодня узнал и увидел, потрясло меня до глубины души.
Часа в три дверь комнаты, где работал доктор Ивин, с треском распахнулась, и сам доктор стремительно выбежал оттуда, бледный как полотно. Он поглядел на меня ничего не понимающими глазами, затем грузно опустился на стул и прохрипел:
— Дайте воды…
Через несколько минут он пришел в себя, неуверенно встал и знаками предложил мне следовать за ним в его лабораторию.
Я увидел там стеклянные ящики и баллоны самой разнообразной величины, полные, как мне показалось, зеленоватой жидкостью с плавающими в ней водорослями. Середину лаборатории занимал обширный бассейн, выложенный белыми плитками и закрытый сверху огромным стеклянным колпаком со множеством трубок, шедших в соседнее помещение.
