— Беги к ним, Софийка, спрашивай!.. — Женщины остановились.
А едва Софийка стала приближаться к зенитчицам, девичий смех тут же угас, шапки-ушанки с выпущенными из-под них локонами застыли гурьбой у бруствера, и на разордевшихся лицах появилась напряженность. Что за цаца изволила к ним пожаловать? Видно, эта местная красотка лет семнадцати вызвала у них, помимо напряженного недоумения, еще и нечто похожее на ревность или укоризну. «Мы вот воюем, нам войны достается по первое число, а ты себе возле мамы? Цветистым платком повязалась, челочку-гривку на лоб выпустила, а брови-чернобровы, должно, сажей наваксила, чтобы приманивать наших лейтенантов!.. А вчера где была? Может, и с теми в хаханьки играла?»
— Девушки, где здесь госпиталь? — как-то неприятно для себя волнуясь, спросила Софийка.
— А тебе-то зачем? — холодно отозвалась из ямы широколицая блондинка, Неможется?
Уловив холодок насмешки, Софийка невольно выпрямилась и, закипая обидой, кивнула с ревнивой гордостью в сторону саней:
— Летчика везем!
Вот тут-то мгновенно преобразились девчата. Словно ветром вынесло их из ямы, гурьбой подбежали к саням, окружили, защебетали, рассматривая неизвестного с его выставленным на обозрение планшетом, наперебой давай расспрашивать, при каких обстоятельствах это с ним случилось…
Летчик слабыми устами улыбнулся зенитчицам:
— Как да почему — об этом, сестренки, будет еще кому докладывать… А спасительницы мои — вот они, перед вами…
Старшие женщины заметно заважничали при этом, однако в разговор встревать не стали — пусть уж Софийка сама…
А Софийку между тем как будто устранили. Одна из зенитчиц, маленькая бойкая толстушка, низко склоняясь над летчиком, напористо предлагала:
— Может, изволите нормочку спирту для подогрева?
Заболотный отрицательно ворохнул головой:
— Мы здесь к самограю привыкли.
— Вот как! В надежные руки, видать, попали, — засмеялись девушки, и уже блестки приветливости запрыгали в глазах, даже широколицая та блондинка, встретившая Софийку с издевкой, посмотрела теперь на незнакомку подобревшим взглядом, как будто безмолвно извинялась за свои недавние подозрения.
— А где же здесь могут быть однополчане? — вот что прежде всего ему хотелось знать.
О части, которую летчик назвал, девушки даже не слышали, такое ведь наступление, все в движении, каждый день прямо трещит под стремительным натиском событий… Полк не уйдет, сперва надо встать на ноги… Врачей на станции, однако, не оказалось, медсанбат их расположился где-то в Петропавловке, но туда-то не близкий свет — еще километров да километров…
