— Ааа, понятно, — неторопливо убрала пачку обратно.
И в этом «понятно», а особенно в глубокомысленном «ааа» было столько всего, что Никита пошел красными пятнами. Уши его вспыхнули, щеки запылали. Девчонке было лет тринадцать, а она не боялась ни завуча, ни классную, ни директрису. Ни Бога, ни черта. И, докуривая бычок, улыбалась уголками губ, выпуская из носа сизый дым.
В то время как Никита — уже почти взрослый мужик — боялся, что скажет мама.
— Я передумал, давай, — парень где стоял, там и бросил на пол рюкзак, решительно протянув руку.
Девчонка смешливо сузила глаза, на ее впалых щеках снова заиграли ямочки и в этот раз они выглядели даже мило. Подумала секунду, склонив голову набок, а потом одобряюще кивнула и полезла за пачкой в карман.
В этот момент Никите почему-то стало жутко весело. Под пристальным взглядом новой знакомой он принял сигарету и неумело прикурил. Затянулся, боязливо задержав большую часть дыма во рту. А когда вдохнул, то сразу покраснел, залившись бурой краской и заперхал в закрытый рот. Чего ему только стоило подавить кашель.
Но зато когда он мужественно затянулся еще раз, колющая иголками щекотка в горле пропала сама собой и он оценил как тепло и приятно заполнились легкие вяжуще-терпким дымом.
Девчонка довольно улыбалась — меж ее передних зубов зияла щербинка, и Никита вдруг почувствовал, что нет на свете ничего проще и естественней, чем курить в школьном туалете во время занятий. Прячась от рыщущей в поисках нарушителей директрисы.
Накрашенной так, что ее можно разглядеть в темноте.
7
В то время как старшим детям полагалось быть в школе и всеми силами впитывать знания, малыши в детском саду изо всех сил старались постичь хотя бы то малое, что уже было им доступно.
Олеся — молоденькая помощница воспитателя — студентка факультета социологии по вечерам пела на Арбате, а днем подрабатывала в садике в группе трехлеток. Из-под ее белого халата выглядывали драные джинсы и потёртые кроссовки, на пальцы было нанизано несметное количество дешевой бижутерии «под серебро».
— На считай, — гнусаво приказала девушка, растопырила пальцы веером и сунула под нос маленькому мальчику в зеленой фланелевой кофточке, предлагая посчитать кольца. Руки у нее были худые и некрасивые, с красноватыми шелушащимися костяшками.
Ян живо ухватил указательный палец молоденькой воспитательницы крошечными взмокшими ладошками:
— Лаз, два, ри… — он часто пропускал буквы, и Олесе приходилось его то и дело поправлять. С этой целью она уже открыла рот, но не успела. Мальчик, оживленно тараторя, перескочил на средний палец, — пясь, — и уже собрался схватить безымянный, на котором красовался здоровенный тяжеловесный перстень.
