— У нас ее — вот! — Николай провел ребром ладони по подбородку и предложил: — Попробуйте. Сибирская. С душком.
Рыба и впрямь пованивала, и непривычному человеку нелегко было проглотить первый кусок, тем более что рыба не вареная, не жареная, не копченая — посоленная и замороженная сырая рыба. Мясо ее красное и по вкусу напоминает лососину. Осенью сибиряки ловят эту жирную, вкусную рыбу в больших количествах и засаливают на зиму в пузатых бочках. Так же солят и лососевых рыб — тайменя, который здесь достигает шестидесяти — восьмидесяти килограммов. С доброго поросенка!
К мясу подали полную тарелку брусники. Перед этим ее держали на теплой плите, чтобы ягода немного отошла, так как ее принесли из холодных сеней, где она лежала с начала зимы. Мороженая брусника чрезвычайно вкусна и сладка. Кажется, будто ее смешали с сахаром, хотя хозяйка не сыпала его ни грамма. Такая брусника — незаменимая приправа к мясным блюдам.
Завтрак закончился традиционным сибирским чаем. Крепко заваренный чай, в который каждый по вкусу добавляет малиновое, клюквенное, черничное, черносмородиновое или красносмородиновое варенье. В Сибири все эти ягоды растут не в садах, а прямо в тайге и в таком огромном количестве, что нам трудно себе представить. Женщина, побродив часок по тайге недалеко от дома, приносит в одной руке ведро красной, а в другой руке — черной смородины. Собранную ягоду обычно сушат и только часть ее варят.
В Илимске есть леспромхоз, где Николай Ведерников работает технологом. Он еще рано утром позаботился насчет грузовика для нас с Борисом, который уже ждал на улице у ворот.
Мы сердечно простились с гостеприимной семьей, обменялись адресами, обещали при случае навестить друг друга, не порывать дружбы, родившейся в морозную ночь. Когда я, уже одетый, направился к двери, Галина Ведерникова, мать пяти дочерей, сказала:
— Присядем перед дорогой.
Я вспомнил, что здесь, в Сибири, народные традиции очень живучи и сказываются сильней, чем в других местах бескрайней России. Об этом мне приходилось немало читать, так что я послушно стянул шапку и присел на кончик стула.
День, как и все предыдущие дни, выдался морозный и солнечный. В высоком, необычайно чистом и синем небе висит ослепительное солнце, но лучи его еще скупо греют. Правда, в самый полдень на припеке мороз немного падает, и ртутный столбик поднимается на десять — пятнадцать градусов. Однако в тени все та же пятидесятиградусная стужа. В воздухе — ни малейшего ветерка. Голые лиственницы, заснеженные сосны и сибирские ели стоят застывшие, не смея шелохнуть веткой.
