Я слушаю его рассказы, жую из последних сил, а хозяйка знай подкладывает.
— С праздником вас, соседи! — с порога широко улыбаются наш юный друг Оскар и его мать, повязанная ярким, цветастым платком.
Хозяйка вскакивает, просит новых гостей к столу, ищет чистые тарелки, но гости ни на шаг от двери.
— Спасибо… Мы на минутку. В гости звать пришли, — ласково улыбаясь, объясняет женщина, а сын уже смотрит, где наши шапки.
Несколько десятков шагов по раскисшей улице, и мы опять за столом, опять звенят ножи, вилки, опять вылетает пробка из бутылки.
Возле печки стоят высокие сапоги. Один из них упал набок. Я смотрю и не верю своим глазам: четкий стык через весь каблук. Так вот кто оставил «таинственный след» на известных только Василию токовищах! Я подталкиваю Вациса, но это лишнее: он и сам уже уставился на каблук с отметиной.
Оскар и не отказывается.
— Я все просился, чтобы взяли, да где там… Мал, дескать, глуп, еще людей перестреляешь. Ну тогда я сам. Один… — как бы извиняясь, объясняет Оскар.
Да… Бывает. Мы всё — мал, малыш, рано ему, а этот малыш уже давно вырос и раскусил все секреты взрослых. Но откуда у него такие сапоги? Прямо семимильные…
— Все отцовское: и сапоги, и ружье, и патроны, — смущенно объясняет паренек, а мне кажется, что уже не один — два Оскара сидят и оба шевелят губами, оба накладывают мне на тарелку салат… Ох!
— Господи, опять птица. Полгода на пернатых смотреть не сможем.
Хозяйка, не поняв сказанной по-литовски фразы, видимо, объясняет ее по-своему.
— Может, не хватает чего? — услужливо наклоняется она к Вацису.
— Да, — не выдерживает он. — Только курятины и не хватает…
С крыльца доносятся шаги, кто-то ищет впотьмах дверную ручку, и в комнату вваливается невысокий, быстроглазый старичок. Вроде мы раньше не видали его в деревне. Он машет рукой, чтобы мать Оскара не вставала из-за стола:
— Спасибо, не сяду… Я на минутку…
Мы с Вацисом, даже не дослушав, встаем и беремся за шапки.
Я пожимаю руку старичка, и мы, все трое, в обнимку мужественно отправляемся в соседнюю избу, где нас уже ждет хозяйка в белом фартуке.
… Наутро, сидя за столом, мы увидели за окном Василия. Он шел к нашей избе.
— Господи, неужто опять? — побледнел Вацис.
Однако наши опасения были напрасны. Василий приглашал поохотиться на рябчиков. И кое-что рассказал нам.
Пока мы охотились за Остером, в деревушку завезли несколько ящиков водки и вина. Этот товар в отдаленных, труднодоступных уголках Карелии — редкость. Не так-то просто везти его по каменистым лесным дорожкам. В деревне исстари существует обычай: привезли «веселой водицы» — мужчины собираются и делят все между собой. Кто берет целый ящик, а кто довольствуется и несколькими бутылками. На лекарства. Карелы в основном люди трезвые. Правда, праздник — другое дело. По такому случаю грех не выпить… Деревня и на сей раз поделила эти несколько ящиков. И каждый просил по лишней бутылке, так как у него, мол, гости. Василию мужчины сами выделили побольше: вместе охотятся, так что небось и праздновать вместе будут. Получил дополнительную бутылку и наш хозяин. А как выяснилось, вся деревня ждала одних и тех же гостей — нас с Вацисом.
