Вскоре открылась дверь. Кто-то, еле держась на ногах, вышел во двор и, прислонившись к двери, начал рыгать. Его рвало. Он настолько был занят самим собой, что не заметил, как партизаны осторожно приблизились к нему. Сильный удар прикладом лишил его чувств.
Партизаны заткнули ему рот, отнесли в сторону. Это был Дурнов.
Неожиданно из дома раздались выстрелы. Схватив Дурнова, партизаны бросились бежать…
После ухода Павлика Андрей Петрович собрал жителей деревни и рассказал им о необходимости усиления борьбы с фашистскими захватчиками и призывал умножить ряды партизан.
Подозвав к себе двух шустрых мальчишек, он дал им листовки для раздачи жителям деревни.
Партизаны вернулись на базу талько на следующий день.
— Что будем делать с этим псом?
Услышав этот суровый голос, Тарас Борисович вышел на крыльцо.
— Предателей надо вешать, — брезгливо посмотрев на Дурнова, бросил командир отряда.
Дурнов, точно затравленный зверь, озирался по сторонам.
Лица партизан были суровы.
В это время, расталкивая толпу, к Дурнову подошла Тамара. Голова ее была перебинтована, все лицо исполосовано ударами плетки.
— Сколько людей натерпелось от него, — гневно заговорила она, — У многих советских людей он высосал кровь, иуда! Сколько сирот пустил по миру! Доносил фашистам на жителей деревень Артемовки, Исаево и вешал за связь с партизанами. Даже трупы повешанных не разрешал снимать, мерзавец! — Тамара с отвращением плюнуло Дурнову в лицо.
— Он же выдал в Артемовне и Ивана Михайловича Емельянова! — добавил худощавый крестьянин в дырявой шинели.
Дурнов понял, что это конец. Глаза его заметались, на лбу заблестел пот. Почувствовав приближение смерти, он дико закричал, брызгая слюной, прося пощады.
Но партизанский приговор был неумолим. Через несколько минут все было кончено. На дереве висело безжизненное тело предателя.
Перевел К. Ахметов.
