— Эх сынок, сынок…
— Я повторю свой вопрос, — снова спросил Ручкин, — где Энштен?
— Да ничего я вам не скажу, — сплюнув на пол, отрезал Захар Аркадьевич.
— Скажете. Вам же интересно, где ваша супруга с дочерью?
— Что с ними, они живы? Скажите, с ними всё в порядке? — взволнованно закричал Семёнов.
— Я жду ответа.
— Хорошо. Я скажу, только вряд ли вы мне поверите. Самуил Степанович, он не человек. Я не знаю, кто он или что. Я давно что-то такое за ним подозревал. Да тут долго рассказывать. По факту это он всё время руководил Красным Богатырём. А я что, я всего лишь пешка в его руках.
— Не надо лирики, куда делся Энштен?
— Вы не поверите, когда сломали дверь, он просто исчез. Это правда. А теперь скажите, что с супругой и Настенькой?
— Как исчез?
— Растворился в воздухе.
— Они в церкви, у отца Михаила. Там их никто не тронет, — ответил журналист и повернулся к выходу. Он узнал всё, что хотел, и больше ему говорить с мэром было не о чем.
— Подождите, — заговорил Фрол.
Ручкин обернулся.
— Я отвлеку Исаева, а ты, — дворник указал пальцем на Семёнова, — уходи.
— Не понял, — произнёс Захар Аркадьевич.
— Уходи, говорю, беги к отцу Михаилу, он спрячет.
— Ты уверен, сынок?
— Иди, — раздражённо произнёс Фрол.
Отвлекать Исаева не пришлось. Он крепко спал рядом со своим напарником. Дворник отдал свою куртку отцу, обул его в ботинки, снятые с Исаева, и тот украдкой побежал в сторону церкви.
— Осуждаете? — спросил дворник у старушки и журналиста, когда они вышли из отдела.
— Нет, это твоё решение. В конце концов он твой отец. И никто тебя не вправе судить, — ответил Ручкин.
— Ты всё правильно сделал, Фролушка, — произнесла Анна Серафимовна и обняла его.
— Так что вы думаете по поводу Энштена? — совладав с чувствами, задал вопрос Фрол. — Неужели это правда, то, что рассказал отец?
— Тебе знаком принцип бритвы Оккама? — ответил вопросом на вопрос Пётр Алексеевич?
— Чего?
— Того. Философ такой был. Смысл прост: «Не следует множить сущее без необходимости».
— Я сейчас ничего не понял.
— Фролушка, Пётр Алексеевич хочет сказать: «что может быть сделано на основе меньшего числа предположений, не следует делать, исходя из большего», — произнесла старушка.
— Браво, Анна Серафимовна. Я восхищён вашими познаниями, точь-в-точь процитировали Оккама, — воскликнул Ручкин. — Проще говоря, если мы считаем, что Самуил Степанович — это не человек, а, скажем, нечто, то не стоит искать больше доказательств для подтверждения этого факта. Возьмём эту версию за основную и будем от неё отталкиваться.
