Ночью с седьмого на восьмое июля русская флотилия достигла мыса Такиль, стала в виду него и преградила собой вход в Керченский пролив. Именно здесь, по предположению Ушакова, он должен был встретить неприятельский флот.
И великий флотоводец не ошибся. В половине десятого утра стоящий в дозоре крейсер подал сигнал о появлении противника. Не прошло и получаса, как на мглистом горизонте показалась вражеская флотилия в составе десяти линейных кораблей, восьми фрегатов и тридцати шести малых судов различных классов, включая бомбардирские корабли, полувёсельные шебеки, двухмачтовые бригантины, лансоны и кирлангичи.
Обе флотилии имели равное количество линейных кораблей, но в турецкой было больше фрегатов и, особенно, малых вспомогательных судов. По общему количеству пушек османы также имели ощутимое превосходство: тысяча сто турецких пушек против восьмисот шестидесяти русских.
Но в общем отношении военно-морских технологий, к концу XVIII века Блистательная Порта уже безнадёжно отстала от передовых европейских стран, в том числе и от России. Построенные Турцией линейные корабли того времени больше напоминали европейские аналоги прошлого XVII столетия. Чтобы хоть как-то сократить своё отставание, османам приходилось делать безумно дорогие заказы английским и французским верфям. Но компенсировать подобным образом все свои недостатки вконец ослабленная и одряхлевшая империя уже не могла Профессиональная выучка и боевая сноровка турецких моряков также не шла ни в какое сравнение с выучкой и сноровкой моряков других, более передовых стран. Единственным весомым достоинством турецкой армии и флота всё ещё оставалась знаменитая турецкая артиллерия, в былые времена принесшая Блистательной Порте не одну блистательную победу.
Заступивший утром на вахту лейтенант Морозов стоял на носу «Святого Георгия Победоносца» и, глядя в подзорную трубу, не выпускал из виду крейсер, должный подать сигнал о появлении неприятеля. Рядом с ним стоял его второй помощник и заместитель гардемарин Сергеев-Ронский, также осматривающий в подзорную трубу далёкий морской горизонт. Его недруг Модест, с которым и на службе не наладились добрые отношения, стоял на корме, держа в поле зрения флагман и репетичное судно.
Погода была ясной и по-летнему жаркой. На небе не было ни единого облачка. Отражающееся от морской глади солнце слепило глаза. Совсем рядом, в стороне мыса, резвилась стая дельфинов. Печально было бы погибнуть в столь замечательный день.
