…В конце лета 1694 года, на праздник спаса, явились в Спасское в дворцовой карете четыре стольника от царицы Прасковьи Федоровны звать боярина Петра Васильевича к царскому столу, в Измайлово. Шереметев вышел к царским посланцам в богатых боярских одеждах: синяя шелковая рубаха ниже колен в поясе стянута парчовым кушаком с золотыми кистями, на ногах — легкие сапожки из беличьих шкурок, серебряной ниткой прошитые. Борода до пояса и черные еще волосы спускались до плеч. Стольники поклонились боярину. Все четверо — совсем еще мальчики, и боярин подумал, что могли бы прислать за ним кого-нибудь и посолиднее. Самый младший, в ловко скроенном кафтанчике, и вовсе не поклонился, а только с интересом разглядывал холеную боярскую бороду в кольцах-завитках.
— Кланяться надобно, отрок, — сказал Шереметев младшему из гостей, — чин почитать.
— Сам кланяйся, — дерзко и звонко проговорил мальчик, — у тя, вишь, какое брюхо толстое, стало быть, полезно лишний раз поклониться.
— Предерзостно говоришь, чадо, кабы ты не царский посланец, для пользы твоей велел бы высечь тебя розгами. Кто таков, как прозываешься?
— Татищев Василий, — отвечал стольник. — Да и все мы тут — Татищевы.
— Помолчи, Вася, — дернул за рукав его стольник постарше. — Летами мал, стало быть, неразумен. — Еще раз поклонился: — Артемон Федоров Татищев, а это мои товарищи.
— То-то, — боярин смягчился. — Вам всем вместе не набрать моих годов. А что, и вправду все твои родичи? Сколько тебе, старшему?
— Мне восемнадцатый год пошел, а это, — Артемон стал представлять других стольников, — Татищев Степан, четырнадцатый год ему, Татищев Иван, двенадцатый год, а он вот — Иванов братец Василий, восьмой год всего.
— Ишь ты, мал, да удал. Строптивость, брат, до хорошего не доведет. Вон боярина Михайлы Юрьича Татищева человек Якушка Григорьев — архитект знатный, а сбежал от меня неведомо куда… А ты чей сын будешь?
Вася между тем подбежал к высокому окну и выглядывал в сад.
— Мы Никиты Алексеевича сыновья, — отвечал за Васю Иван, — Дмитровского уезда.
— Знаю, знаю воеводу Никиту Татищева, ныне, кажись, в Поместном приказе служит?
— Батюшка с нами три года как приехал сюда, в Дмитровском уезде в маменькиной деревне жили, а батюшка — хороший геодезист, потому Поместный приказ дал ему поручение работать в уезде для розыску, меры, межевания и учинения чертежа Богоявленского и других монастырей. Братец наш младший Никифор с маменькой в Горках живут, в Вышеградском стане, под Дмитровом, и учитель Яган Васильич с ними…
