— Акулина, можно я побегу к Петруше? — спрашивает Васенька.
— Сбегай, да гляди под ноги, не упади, да чтоб искать вас, пострелов, не пришлось, играйте тут, возле дома.
Васенька не слушает наставлений няньки, он уже сполз с высокой скамьи и несется к воротам. Тотчас за воротами начинаются деревенские избы. Бедные и покосившиеся, они топятся «по-черному», стены изнутри на вершок прокопчены. Зато снаружи сосновые бревна обложены камышом, обмазаны глиной и побелены. Кто и когда принес этот необыкновенный обычай в эту тверскую деревню у Больших озер — неведомо. Может, поселившийся тут сто лет назад с семьею малороссиянин с далекой реки Днестр. Дважды в год, на весеннего и осеннего Юрья, избы белятся разведенною в воде белою глиною, пласт которой выступает под торфом на склоне оврага за деревней. Отсюда и название — Беленицы.
Изба Дмитриевых стоит близко к усадьбе, сразу за пожелтевшими кустами барбариса. Васенька заглядывает в низенькое оконце, но сквозь мутный бычий пузырь ничего не разглядеть.
— Барин к нам пожаловали, — слышит он голос Петрушиной матери, и ему странно, почему эта высокая женщина в бедной одежде опускает наземь у порога связку дров и кланяется ему.
Петруша, худенький, светловолосый и голубоглазый, штанишки подвязаны веревочкой, на плечиках — худой армячок, рад Васенькиному приходу. Он выскакивает из избы, едва заслыша разговор, и Васенька радостно обнимает друга. Странно они смотрятся рядом: худой, в залатанной одежке крестьянский малыш и упитанный, розовощекий, в славном кафтанчике сынок воеводы.
— Мы к тятеньке пойдем, он рыбу ловит, — говорит Петруша матери и тащит за руку Васеньку туда, где за дорогой, за небольшим, зеленым еще лужком синеет озеро.
Рыбацкий труд издревле служит источником жизни для здешних крестьян. Попадает беленицынский судачок и к воеводскому столу в Городецко, и даже к царскому — на Москве. Покуда ребята бежали к озеру, из-за кустов появился челн, причалил к берегу, и четверо мужиков потянули из воды намокшую сеть. Дмитриев, Петрушин отец, тут за главного. По его команде вытянули сеть на бережок, принялись выбирать рыбу. Трепетали на траве красноперые окуньки, били хвостами упитанные судаки, и щука открывала зубастую пасть. Дмитриев велел складывать рыбу, а сам присел возле горки напасенного на берегу хвороста, стал разводить костер, готовить обед. Тут-то и подбежали к нему мальчики. Петруша едва не опрокинул котельчик с водой, отец поймал его за вихор, привлек к себе. С другого боку прижался к рыбаку Васенька.
