Ту краткую эпоху виноградно-ароматного изобилия Ян запомнил хорошо. Как только в окрестных деревнях и поселках прослышали о чудесах, творящихся в райцентре, Заграйск узрел нашествие мрачных мужичков с канистрами в руках. Вскоре, впрочем, снабжение водкой наладилось, жуткое похмелье от молдавского пойла подзабылось. Но тогда еще Климов заметил – работяги с воензавода никаких бунтов устраивать даже не думали. И дело там было вовсе не в дисциплине. Сами они об этом не распространялись, но любой заграйский пьяница мог рассказать, что, мол, выдают им «за вредность» вино. По пятницам – да хоть залейся, сколько унесешь.
И значит, все-таки не только приборами они там занимались. А может, и вообще не столько приборами, сколько боевыми отравляющими веществами, о которых в армии того времени распространяться не рекомендовалось. Конвенции мы, конечно, подписали… и еще, товарищи, подпишем, но, если что…
Завод закрыли, с землей сравняли, а это самое «если что» может теперь появиться совсем с другой стороны.
«И все-таки, почему он был именно химиком, ведь среди книжек „оттуда“, найденных в шкафу, не было ни одной по химии, все они о космосе? Увлекался именно книгами о космосе? Видимо, да, потому и тащил их с собой, чтобы иногда перелистать, глянуть… – Ян медленно плелся по Щорса, дотягивая сигарету и иногда посматривая в небо. – А с другой стороны, откуда я знаю, что он перебрался без права возврата? Может, он был агентом, мотающимся туда-сюда? Хотя нет. Одежда в шкафу… Ленц точно ездил по всяким Венгриям с Польшами – дальше его, понятно, не пустили бы, но одевался он при том по моде конца шестидесятых и никак иначе, хотя некоторые вещи почти новые. Правда, в той же Польше и в восьмидесятых годах портные шили в старом стиле: модников, любящих ретро, там хватает. Но нельзя же думать, что „у них“, там, откуда он родом, одевались так же, как у нас! Нет, такого не бывает!»
Когда Климов добрался наконец до своего перекрестка, стемнело. Мягкие, сонные снежинки посыпались на тротуар, облепили плечи. Снегопад усиливался с каждой минутой. Возле своей калитки Ян замешкался, отыскивая ключ, потом буквально влетел во двор и, весь засыпанный снегом, скинул наконец куртку на веранде.
В доме было тепло. Ян включил свет в кухне, потом прошел в спальню, переоделся в спортивный костюм и сел на стул возле стола из карельской березы. Усталость обволокла его, требуя несколько минут на передышку. Климов ткнул пальцем в кнопку на пульте, послушал диктора, бодро вещающего об успехах строительной отрасли в Перми, встал и распахнул дверцу холодильника.
