Ян непритворно нахмурился, потер ладонью лоб.
– Да, – сказал он, наливая соседу, – дела!
– Дела тут такие, – с живостью подхватил тот, – что мне и с людьми говорить иногда страшно. То два мужика пропали, один за другим, то теперь, понимаешь, народ привидений видит. И с трезвых глаз, веришь? Супружница моя не так давно приходит и рассказывает: у них там женщина одна работает, а у нее свекровь тут у нас, на Донской, за Домом быта живет. Так вечером в субботу ложились уже с мужем, часов в одиннадцать – и тут вроде как цок-цок-цок по крыше. Что такое? Выбегает во двор в чем была, а там на крыше черти, черные, три штуки. Она заорала, они нырнули куда-то, вроде как за стену, и пропали. Что тут делать? Милицию вызывать? Так они и не приедут, а как приедут, сам знаешь, что скажут. Ты что, так и не пьешь совсем? – вдруг озабоченно прервал рассказ прапорщик. – А?
– Задумался, – признался Ян, тут же наливая в обе рюмки. – Привидений и я вроде как видел, но то, знаешь, в такую ночь было: дождь, ветер, осень… Но чтоб по крыше цокали – нет, про такое не слыхал. Они ж, говорят, никаких звуков издавать не могут! Так, скользят бесшумно…
– Ты чего это, серьезно, что ли? – изумился сосед.
– Ну, вроде как. А может, и примерещилось, кто знает. А сам-то ты что об этих «чертях» думаешь? Нормальные ж люди их видели, и тумана, как я понял, не было. Да?
– Никакого тумана, – помотал головой Владислав. – И еще вот что, политрук: ты учти, там, за Донской, железнодорожная станция – электричка там останавливается. Улавливаешь? Это у нас тут по ночам небо довольно темное бывает, а там всегда свет со станции, то есть небо какое? Правильно, желтоватое… Прожектора ведь на станции, так? Порядок такой на железной дороге. Так что ничего ей не привиделось, знаешь. Был у нее кто-то на крыше. Может, конечно, пацаны какие – сейчас люди по-всякому с ума сходят. Да только рассмотрела она их вроде как, успела. Длинные, тощие, и вот еще что: коленки назад, как у кузнечика. Такого, сам понимаешь, быть не может.
– Верно ты сказал, и с людьми говорить страшно, – покивал, соглашаясь, Климов. – Идиотизм какой-то, иначе и не скажешь. Так еще, я слышал, мэр в городе новый?
– Именно. И всем, говорят, недоволен – а толку что? Народ из города бежит. Не хотят тут оставаться… А если еще и черти по крышам скакать начнут, так, сам понимаешь, разбежится наш Заграйск окончательно. И так уже одни старики остались. Ну да ладно, – с этими словами бывший авиатехник встал со стула, налил себе еще рюмку. И вздохнул: – Пойду я. А то жена… сам понимаешь. Еще увидимся. Ты заходи, если надо, не стесняйся. Я, знаешь, человек такой – чем могу, помогу.
