— Вот. — вошла ТэРи и положила перед нами на табурет всё, что требовалось. — Раз вы не хотите со мной смотреть мультики, то я ушла к папе.
Скинув плед и накинув махровый халат, она, как есть, пошлепала на выход и хлопнула дверью, на прощание крикнув: «Вернусь утром!».
— Очень тонкий намек, — покачала я головой. — хоть бы постеснялась!
— Это не намек, — СанХун смотрел, как я обрабатываю ему порез. — это призыв к действию.
— Пф! Вот ещё, — я закончила свою маленькую работу и услышала, как в спасенной сумочке раздался сигнал сообщения. Достав телефон, я прочла послание от ТэРи: «Презервативы есть. У меня на тумбочке. Они давно ждали момента. Я заперла вас снаружи. Файтин!». И глупейший подмигивающий смайлик. — Что?!
Я поднялась и побежала к двери. СанХун, не видевший текста, не понимал, что происходит. Я добралась до выхода и задергала ручку. Действительно, было заперто.
— Вот засранка! — воскликнула я. Парень подошел и, поняв в чем дело, захохотал. Конечно, его это забавляет! Я набрала Тэри и приготовила возмущенную тираду. — Немедленно вернись и открой!
— Нет. — хихикала она.
— Я тебя убью завтра!
— Или спасибо скажешь. В любом случае — СанХун классный!
— Ты юная сводня!
— А ты несамостоятельная размазня!
— А ты полоумная зараза!
— Да, это я. Не мешай мне смотреть мультики. Тут у Симбы сейчас отец погибнет, а тебе всё глупости разные!
— Я удушу тебя когда-нибудь. — я положила и развернулась, опершись спиной о дверь. — Вот у тебя есть такие дурацкие друзья?
— Мы с ребятами и не так иногда друг друга доводим! — в квартире было достаточно жарко и мы, посмотрев друг на друга, поняли, что СанХун стоит в одной футболке, а я до сих пор в кардигане. Мне становилось душно. — А можно у неё тут попить-поесть чего-нибудь?
— Разумеется, — я скинула теплую одежду и повесила на крючок. Мы вместе вошли в кухню. — за её проделки я опустошу ей холодильник. Для ТэРи это наказание, когда есть нечего.
Я позвонила домой и сказала, что заночую у ТэРи, потому что вернувшись из кино мы засиделись у неё и не хочется уже идти по темноте. Мы часто оставались друг у друга или КванХэ, поэтому проблем с объяснениями не возникло. Мама пожелала мне доброй ночи и попросила ложиться, как можно быстрее, чтобы не опоздать завтра на занятия. Ложиться? Как же. Разве можно взять и спокойно лечь, когда рядом сидит эта будоражащая моё больное воображение юная персона? Он чему-то молча улыбался, опершись одной рукой о своё колено, а другой вертя ложкой в чашке. Мои глаза плавали по его длинным ногам, не уместившимся под столом и высунутым в сторону. То, что я пила, наполовину стало разбавляться неукротимо выделяющейся слюной. Это от волнения. Несомненно. Никак иначе.
