— СанХун! — я обняла его со спины, остановив. Разве можно назвать его привязанность поверхностной и легкомысленной? Он рисковал собой ради меня. Он так заботился, что не успокоился, пока не проследовал за мной до самого дома. Я не могу отпустить его. Я не могу не любить его. Я хочу любить его. И хочу, чтобы он любил меня, так, как уже это делает. Я подняла глаза к горящему окну в квартире ТэРи. — Я знаю, куда я могу тебя пригласить.
Дверь распахнулась и на пороге, закутанная в плед, возникла ТэРи, в домашней пижаме с плюшевыми мишками и тапочках-лосях. В руке, не держащейся за ручку двери, она держала чашку с чаем. На чашке красовалась надпись-перифраз в стиле Дарвина: «Человечество — пиздец эволюции». В оригинале было про венец, насколько я помнила, но вечный борец за природные богатства и права животных, моя подруга думала иначе. И я была склонна с ней соглашаться.
— Привет, — я вежливо поздоровалась. Она оглядела изумленными глазами сначала СанХуна, потом меня. — аптекой не поработаешь?
— Презервативов нету, — она отхлебнула чай и скептически продолжала на нас смотреть.
— Нет, нам не это. — улыбнулась я. — Можно к тебе?
— Можно. — она отошла, пропуская внутрь. — Я только минут двадцать как дома. Только добралась до поесть, включила мультики… хотите со мной посмотреть?
— Нет, нам бы спирт, бинт, вату. — я указала на плечо СанХуна и ТэРи ахнула.
— О, святые коровы Индии, что случилось? — подруга захлопнула дверь и провожала нас до зала.
— Она безумно горячая девочка, просто скрывала это, — засмеялся парень, труня надо мной. Я пихнула его в здоровое плечо.
— Поговори мне тут! Реально ведь расцарапаю. — он послушно притих. Мне порой нравилось, что он младше. — А где твоя мама?
— В командировке, так что пользуйтесь, кутите и отвязно отрывайтесь со мной, плюшками и Уолт Дисней Пикчерз. — ТэРи ушла за всем, что я у неё попросила, а мы опустились на диван.
— А папа у неё есть? — осматривая комнату, полюбопытствовал СанХун.
— Есть, но родители в разводе. — я кивнула в сторону входной двери. — Он живет в квартире напротив. Так что семейная идиллия почти не разрушена, но подобные обстоятельства породили такое забавное явление, как ТэРи. Родители вроде бы порознь, но вроде бы и вместе. Семья Шредингера.
— Что? — черт, я же забыла, что мой мальчик ни с одного с нами факультета.
— Ничего, умничаю, как всегда. — я посмотрела на наши руки, которые всё ещё держались друг за друга.
— А, ясно. — он так наслаждался происходящим, будто это ни его отмутузили некоторое время назад. Подбородок с синяком, плечо порезано, весь в ссадинах, куртка порвана, а он улыбается и счастливо на меня глазеет. Ребенок!
