Павел наконец-то встал, помог подняться мне. Массивный заместитель министра все ещё валялся на солдатах, преграждая всем проход.
— Что за черт? — возмущённо воскликнул Паша, глядя на мою руку.
Мы вместе побежали вслед за Димой. Я немного прихрамывал, но Паша мне здорово помогал.
— Руки у меня слабые, — извинился я за то, что не смог удержать Диму ещё хоть немного.
— Я не об этом. У тебя вся ладонь в какой-то хрени!
— В смысле? — не понял я и посмотрел на ладонь.
Та была полностью покрыта какой-то прозрачной, скользкой слизью. Это ещё откуда? Неужели с Димы?
— Фу, блевать тянет с неё, — я с отвращением вытер руку о стену.
Мы поднялись на второй этаж и стали решать, куда же направился Наумов-младший — по этажу, или наверх, пока не обнаружили на лестнице пятна слизи.
— Что за хрень? — спросил Павел, перешагивая через скользкую субстанцию.
— Похоже, это с него, — ответил я. — Так рука у меня и соскользнула.
— Он что, мутант какой-то?
— Кто его знает.
Спустя ещё этаж мы нашли наручники, валяющиеся на лестнице в ещё одной большой луже слизи. Браслеты были не расстёгнуты.
— Не нравится мне это, Коль, — немного нервно пробормотал Паша.
Наконец, мы ввалились на крышу.
Ветра на улице не было, но изо рта валил густой пар, было темно и очень холодно, пробирало аж до костей. Я пожалел, что оставил куртку в кабинете, намереваясь вскоре вернуться за ней, а свитер и тонкая рубашка под ним спасали довольно слабо. Единственное что — рука, которую я испачкал в странной слизи, почти не мёрзла, слизь её защищала от мороза. Но все равно, лучше бы её смыть поскорее и продезинфицировать чем-нибудь убойным, кто его знает, что это за штука, может, она токсична…
Дима метался по крыше в поисках пожарной лестницы или чего подобного, что помогло бы ему спуститься, но направление он выбрал неверное — путь к лестнице мы ему преградили, и плавно наступали, пододвигаясь к нему все ближе и ближе, словно к загнанному зверю. Он пятился, оставляя после себя особенно скользкий на морозе шлейф из бесцветной вязкой жидкости, обильно стекавшей с его тела.
— Нет! Не подходите! — кричал он. — Только не отдавайте меня ему!
— Спокойно, Дим, — я, как меня учили, показал свободные руки, безо всякого оружия. — Все в порядке, никто тебя не собирается никому отдавать.
— Прошу! Пожалуйста, не надо!
— Вот говно! — тихо прошипел мне Павел. — У него пистолет в руке!
Точно. Правый рукав насквозь промок от слизи и сильно вытянулся, скрывая почти всю ладонь, поэтому наружу торчал только неприметный во тьме чёрный ствол.
