— Не знаю. Дома полный разлад, жена типа «ушла к маме». Безвозвратно. А тут еще машину угнали, и документы в ней остались…
— Ну и ладно. — Макар похлопал его по плечу. — Поживешь у нас, отдохнешь… М-да… Отвлечешься от своих проблем. А с машиной что-нибудь придумаем.
Ковалев видел, что друг недоговаривает. Успокаивает, подбирая правильные слова, — в глаза не смотрит.
— Поехали, — сказал кузнец, выкатывая на улицу зеленый велосипед с хромированными крыльями.
— На велике?
— Можно и на велике. «Украина» не Боливар — двоих выдержит. Только зачем упираться?
Он забросил свою педальную машину на телегу.
— У нас таксомотор есть!
Зотов приподнял кепочку: физия Спиридоныча стала похожа на бурак — такая же красная и круглая.
— Извозчик! — крикнул Макар. — Кобылу угнали!
Старик разлепил мутные глаза.
— Шо? — прошамкал он, дыша перегаром.
— Кобылу угнали, говорю, — строго произнес Зотов.
— Макарка? — удивился старик. — А как ты здеся зъявился?
— Ветром надуло. Вставай, Спиридоныч, счастье проворонишь.
Кряхтя, возница сел и оглянулся.
— А я тута тебе гостя из столицы привез… — начал было он.
— Поехали взад, — махнул рукой Макар в сторону села. — По дороге разберемся, кто кого привез.
— Тю-тю-тю! Швыдкий какой! — возмутился Вадим Спиридоныч, вытер кепкой вспотевшее лицо и шею. — А кобылу напоить? А обтереть? Скотина — она ить внимания требует.
— Да ну! — делано удивился Макар. — Эй, Маркитантка! Тебя поить-тереть надо?
Лошадь оглянулась, кося на кузнеца влажным глазом, и, фыркнув, замотала головой.
— Видал, — указал на Маркитантку Зотов. — Говорит, уже не надо.
Спиридоныч сплюнул с досады, закряхтел недовольно:
— Вот вражья сила!
— Грузимся, — сказал Макар другу, садясь на платформу.
Старик тряхнул поводьями. Послушная скотинка двинулась в путь.
Раскаленный мир дышал жаром. Виктор старался отвернуться от могучего светила. Похоже, он немного обгорел, хотя этим летом не раз ездил на море купаться и загорать. Видимо, даже солнце здесь решило досадить Ковалеву. Ну и хорошо! Ну и ладно! Пропади все пропадом!
Вон рыжий сидит себе и в ус не дует. Говорят, рыжие боятся солнца, сильно обгорают, а Зот загорел — конопушки на лице почти исчезли, — ресницы и брови стали цвета соломы.
Макар заметил внимательный взгляд друга и подмигнул ему: мол, не дрейфь, наладится.
