Потом храп прекратился. Формайл исчез. Появился Фойл.
— Этого им на сегодня должно быть достаточно, — пробормотал он и переместился в гардеробную. Постоял перед зеркалом, сделал глубокий вдох и задержал дыхание, внимательно следя за своим лицом. По прошествии минуты ничего не изменилось. Он продолжал задерживать дыхание, жестко, с железным спокойствием контролируя пульс, мышечный тонус и нервы. Через две минуты двадцать секунд появились кроваво-красные стигматы. Фойл выдохнул. Маска тигра пропала.
— Лучше, — пробормотал он. — Гораздо лучше. Старый факир был прав. Йога — вот ключ. Контроль. Сердцебиение и дыхание. Тонус кишечника и чистота ума.
Он разделся и осмотрел себя. Он был в превосходной форме, но кожа все еще являла взору тонюсенькие серебристые шрамики, причудливой сеткой оплетшие все тело от шеи до щиколоток. Казалось, что кто-то выгравировал на коже Фойла рельефную карту его нервных путей. То были еще не изгладившиеся следы операции.
Операция обошлась Фойлу в четыреста тысяч долларов[23], которыми он подкупил главного хирурга марсианской бригады коммандос. Он превратил себя в невероятную боевую машину. Каждый нервный узел подвергли тщательной переделке, внедрили в мышцы и кости микроскопические транзисторы и механотрансформеры, укрепили позвоночник платиновой нитью. К ее окончанию, видному у копчика, Фойл приложил элемент питания размером с горошину и включил его. По телу пронеслась внутренняя электронная вибрация. Ощущение было механическое.
Я больше машина, чем человек, подумалось ему.
Он оделся, сменив экстравагантный прикид Формайла с Цереры на безликое черное одеяние, подходившее для боя.
Он джонтировал в квартиру Робин Уэнсбери, туда, где посреди висконсинских сосен одиноко стояло многоэтажное жилое здание. Именно за этим он и притащил в Грин-Бэй свой Четырехмильный цирк.
Он оказался во мраке и пустоте и почти сразу, потеряв равновесие, полетел куда-то вниз.
Неверные координаты джонта? — пронеслось в мозгу. Куда меня занесло?
Его основательно шибануло открепившимся концом строительной балки, и он приземлился на шаткий пол, влетев ногами прямо в гниющие останки.
Фойла передернуло. Он с силой нажал языком на правый верхний первый моляр. Операция, превратившая половину его тела в электронную машину, снабдила его миниатюрным пультом управления этой машиной, и находился пульт в зубах. Фойл прижал языком зуб, и периферические клетки сетчатки, возбудившись, стали излучать мягкий свет. Он поглядел вниз, нацелив два светоносных лучика на труп. Труп принадлежал, кажется, мужчине и валялся прямо посреди квартиры Робин Уэнсбери. Он почти полностью разложился. Фойл поднял глаза и увидел десятифутовую дыру в полу главной жилой комнаты Робин. Все здание провоняло дымом, жратвой и гнилью.
