Моя цель — звезды | страница 69
— Я сам.
Она хлестнула его по бинтам.
— Делай, что я тебе говорю. Стой смирно, Гуль!
Она продолжила разматывать бинты. Наконец отпала полоса, закрывавшая глаза Фойла. Они уставились на Джизбеллу: темные, налитые кровью. Веки были чисты. Переносица — тоже. Отпала полоса, закрывшая подбородок. Она оказалась черно-синей. Фойл, внимательно смотревший в зеркало, резко дернулся.
— Он пропустил подбородок! — вырвалось у него. — Чертов Бэйкер…
— Заткнись, — коротко ответила Джиз. — Это борода.
Внутренние слои повязки отпали быстро, освободив щеки, рот и брови. Брови тоже чисты. Щеки под глазами чисты. Остальное лицо закрыто черно-синей семидневной бородой.
— Побрейся, — приказала Джиз.
Фойл пустил воду, смочил лицо, на котором застыла мазь, и сбрил бороду. Потом наклонился ближе к зеркалу и изучил свое отражение. Он не обращал внимания на Джизбеллу, а та наклонилась к нему так близко, что в зеркало глядели теперь они оба. От татуировки не осталось и следа. У обоих вырвался вздох.
— Чисто, — сказал Фойл. — Чисто. Он справился с работой.
Внезапно он еще приблизил лицо к зеркалу и обследовал себя внимательнее. Лицо было ему словно бы внове, так же внове, как и Джизбелле.
— Я изменился. Я и не помню себя таким. Он что, пластическую операцию сделал?
— Нет, — сказала Джизбелла. — Тебя изменило то, что у тебя внутри. Ты смотришь на гуля, нелюдь, лжеца, мошенника.
— Господи, Джиз, заткнись и оставь меня в покое!
— Гуль, — повторила Джизбелла, вперившись в лицо Фойла пылающими глазами. — Нелюдь. Лжец. Мошенник.
Он схватил ее за плечи и оттеснил в соседнюю каюту. Оттуда она перелетела в столовую, схватилась за бар и закрутила тело вокруг него.
— Гуль! — возопила она. — Нелюдь! Лжец! Мошенник! Развратник! Зверь!
Фойл догнал ее, снова схватил и яростно затряс. Заколка, скреплявшая рыжие волосы девушки у шеи, отлетела, кудри расплылись вокруг, словно у русалки. Пылающее лицо ее обратило ярость Фойла в страсть. Он крепко обнял ее и зарылся новым лицом между грудей.
— Развратник, — бормотала Джиз. — Животное.
— О Джиз…
— Свет, — прошептала Джизбелла. Фойл слепо потыкал в настенные выключатели, понажимал несколько кнопок. Дальше «Уик-энд на Сатурне» полетел между астероидов с темными иллюминаторами.
Они парили посредине каюты, прижимаясь друг к другу, нежно поглаживая, перешептываясь.
— Бедный Гулли, — шептала Джизбелла. — Бедный Гулли, дорогой мой…
— Не бедный, — возразил он. — Скоро я стану богат.
— Ага. Богат и пуст. У тебя внутри ничего нет, дорогой мой Гулли. Ничего, кроме ненависти и жажды мести.