– Хм-м. – Пётр Иванович нахмурился. – Я уверен во всех генералах, как в самом себе. Неужели вы подозреваете кого-то в предательстве?
– Ни в коем случае, ваша светлость. – Горыня покачал головой. – Просто полагаю, что кто-то из них может обронить случайно несколько слов не в той компании или, чего хуже, станет менее интенсивно готовиться к бою. А я бы хотел исключить любые случайности. Но даже вам я не могу всего рассказать, хотя бы потому, что кое-что лучше один раз увидеть.
На следующий день Горыня с одобрения Багратиона переехал ближе к Севастополю, устроившись в деревеньке Холмовка, расположив там же штаб командования воздушными силами и начав оборудовать стоянку для дирижаблей.
На возведении укреплений трудилось уже больше десятка воздухолётов, работавших воздушными подъёмными кранами и перевозчиками материалов, так что позиции в основном были уже оборудованы. С Тотлебеном тоже удалось быстро договориться, просто продемонстрировав работу новых пушек, которые установили в двух верстах от невысокого холма, разметив на нём флажками крестообразную мишень.
Пара орудий, установленных на разлапистых поворотных лафетах, уже были готовы к стрельбе, когда с грохотом подков и стуком колёсных ободов подлетела коляска с генерал-инженером Тотлебеном и командующим армией князем Багратионом.
– Ну-с, голубчик, что это тут у вас? – Командиры несколько раз обошли пушку и внимательно осмотрели станок и лоток для подачи снарядов, потом Багратион обернулся к Горыне, с каким-то странным выражением лица вытер вспотевший от жары лоб большим платком. А затем, усевшись с Тотлебеном в походные кресла, поставленные расторопными адъютантами, они взяли в руки большие морские бинокли. – Начинайте, Горыня Григорьевич.
– Слушаюсь, ваша светлость. – Горыня повысил голос до командного: – Первое орудие, пристрелочным, одиночным, по мишени, Угол двадцать, поправка ноль. – Горыня, стоя у стереотрубы, навёлся на мишень и чуть крутанул резкость. – Огонь!
Гулко ахнуло орудие, выплеснув факел огня вперёд и в стороны, а через пару секунд у основания холма, метрах в тридцати от центра мишени, встал столб дыма.
– Первое орудие, пристрелочный, по мишени, угол двадцать три, поправка минус один.
Теперь дымный столб встал метрах в пяти от мишени, что было практическим накрытием.
– Первое орудие, огонь на полную загрузку элеватора, по мишени. Углы прежние. Огонь.
С задержкой в одну секунду пять снарядов разворотили в склоне холма огромную яму. Артиллерист-наблюдатель, стоявший с краю, вскинул флажок.
