В. Баскаков
Техник Мацевич
Очерк
Дни отлетают, как стружки.
Ловкий столяр неустанно чешет доски рубанком. Растет гора стружек, пахучих, как воздух в сосновом бору. Растет у столяра помощник — зовут его Рэм.
С утра Рэм внимательно наточит инструмент. Знает — острый инструмент сохраняет силу рабочего. Разложит аккуратно блестящие зубастые стамески, ресмуса, звонкие пилы, лобастые молотки.
Работает Рэм размеренно, спокойно, настойчиво, с крепким творческим упорством.
Сергей Гаврилович шевелит прокуренными усами. Наблюдает за своим учеником — подручным. Из фуганка кино-лентой вьется на пол ровная, широкая стружка.
Рэм работает шершебком. Грязные, курчавые, неуклюжие стружки сыплются через руку. Шершебок шуршит по доске.
Руки цепки. Сучок крепок и упрям. Рэм спокойно оглядел доску и сучок. Сучок — с пятак, медноватого цвета.
Звонок. Обед.
— Рэм, идем пить чай!
Подручный поглядел на мастера. Мастер улыбнулся.
— Што, аль сучок не пущает?
Рэм упрямо сжал губы и склонился над доской.
На белом узоре доски красноватый сучок зиял растревоженной раной и не поддавался лезвию. Но Рэм все же не сдавался:
— «Сниму сучок, тогда пойду завтракать».
Снова шершебок скользнул по доске. Снова застрял на сучке.
Столяры у печки пьют чай. Наблюдают. Смеются.
Рэм-то упрямый какой. Вишь, как сражается.
— Этот парень настойчивый, он своего добьется, — отзывается мастер.
— Пионер геройский.
— Какой он пионер, он уже комсомолист.
— Был пионером.
— Он и сейчас У них вожатым, — отзываются от окна.
Не сбив сук налетом, Рэм взял его настойчивостью.
Легонько скользя шершебком по сучку, он помалу сровнял его и зачистил впотай. Деловито сложил инструмент. Погромыхал у умывальника и подошел к печке.
Столяры дали ему место.
— Рэм, кто у тебя родные-то были?
— Отец был портной. Всю жизнь горбился с иглой. Дышал пылью над барахлом. Сох от туберкулеза. Плевался кровавыми комками легких и умер от голода в 1919 году.
— А мать, братья?
— Брат ушел добровольцем в Красную армию и погиб в бою. Я пошел бы беспризорничать, да попал, по счастью, в детский дом.
Это было в 1922 году. В детском доме были ребята боевые. Комсомольцы организовали у них пионерские звенья. Стали ребята собираться на собрания, стали проводить занятия, маршировки, походы, облавы делать на скаутов, заинтересовался я и записался в пионеры тоже.
Знания я впитывал как губка. Выступал с докладами на сборах. Выбрали меня вожатым пионерского десятка — звена. Свое звено я сделал лучшим в отряде.
