В поисках смысла: из прошлого к настоящему | страница 55

Приехал в Иваново-Вознесенск 16 января 1926 года. 7 часов утра. Температура в квартире в день моего приезда была ровно 6 градусов тепла. Мне пришлось скорей идти в Нарпит, ибо отдохнуть после железной дороги в сырой и холодной комнате невозможно.

От прошлого месяца осталось 50 коп. Наличными 20-го числа отдали 13 рублей (3 накануне и 10 руб. утром 20-го числа).

50 коп. дано на бумагу Шуре.

50 коп. дано на вывеску.

5 руб. по просьбе хозяйки и 10 руб. на дрова 1 февраля 1926 года.

Итого: 29 руб. 50 коп.

Остается лишнего 4 руб. 50 коп.

С таких житейских и незамысловатых тем начинается дневник Константина Попова в 1926 году.

Интересно, как простой паренек-студент задумывается о судьбе страны, формулирует свою программу экономического развития государства:

– Устранить диспропорцию между сельским хозяйством и промышленностью.

– Изжить товарный голод.

– Устранить диспропорцию между отдельными отраслями промышленности.

– Повысить производительность труда.

– Подвести высшую техническую основу под кустарное хозяйство.

– Повысить жизненный уровень.

– Обеспечить независимость СССР.

– Преодолеть анархию рынка. – Организация потребкооперации.

Обозначив эти задачи экономики Советского Союза, Константин Попов делает следующие выводы: «Капитализм обречен на гибель и неизбежно должен уступить свое место коммунизму в конечном счете, именно потому, что он является фактором, тормозящим развитие производительных сил. Социализм не может окончательно победить на низком уровне производительных сил, потому что всякий общественный строй определяется не сознанием отдельных членов общества, а наоборот, это сознание само определяется в конечном счете производственными отношениями и производительными силами».

Февраль богат на политические события в Советской России и мире, которые находят отклик в дневнике Константина:

1 февраля 1926 года. «Известия» за предыдущую неделю:

Во-первых, убийство нашего дипкурьера Нетте около Риги, везшего дипломатическую почту. Убийство тов. Нетте вызвало оживленные разговоры, и результатом была очень требовательная нота Чичерина.

Заявив, что убийство имело политические цели, то есть захват диппочты, а не просто уголовное преступление, Чичерин требовал: все материалы следствия по этому делу немедленно передавать Сов. правительству.