Открытие ресторанов для новой компании требовало массивных денежных вливаний. Гарри уверил меня, что он все устроит с помощью Ли Стэка.
Предложение, с которым в итоге пришел ко мне Гарри, состояло в следующем. Три страховые компании давали нам кредит в размере 1,5 миллиона долларов в обмен на 22,5 процента акций. Гарри познакомил меня с Фредом Фидели, представителем State Mutual Life Assurance, и Джоном Госнеллом из страховой компании Paul Revere. Эти двое сообщили мне, что уже обговорили возможность сделки со своим руководством.
Предложение меня заинтересовало, а Фидели и Госнелл произвели очень благоприятное впечатление. Единственным непонятным моментом было то, как конкретно мы собирались проводить сделку. Моя чешская прижимистость противилась передаче кому-то части акций компании, которую я создал с таким трудом. Однако полтора миллиона — это полтора миллиона. В конце концов после долгих споров мы пришли к такому решению: я отдаю 22,5 процента своих акций (у меня остались 54,4 процента), Гарри отдал 22,5 процента своих, а Джун Мартино — 22,4 процента своих.
Последующее развитие событий покажет, что для этих трех страховых компаний сделка оказалась самой выгодной из всех, которые они когда-либо заключали. Через несколько лет они продали свой пакет акций за 8–9 миллионов долларов. Рентабельность инвестиций получилась просто сумасшедшая. Впрочем, если бы у них хватило терпения подождать с продажей до 1973 года, они бы выручили свыше 500 миллионов!
Этот кредит дал старт стремительному росту компании McDonald’s в 1960-е годы. Чтобы выйти на постоянную орбиту, нам, конечно, потребовалось гораздо больше денег, однако без этого кредита мы бы никогда не оторвались от земли. Первый ресторан в собственность McDonald’s Operating Company, или МсОрСо (так мы назвали нашу собственную компанию) был куплен у владельца франшизы в калифорнийском городе Торренс. А летом 1960 года компания самостоятельно построила и открыла ресторан в Колумбусе в штате Огайо.
За талант, проявленный Гарри Соннеборном в поисках кредита, я готов снять перед ним шляпу — что раньше, что сейчас. Однако итоги этой сделки, особенно в плане того, какие Гарри обеспечил позиции для нашей компании, уже содержали в себе зачатки философского противоречия, из-за которого мы с Гарри впоследствии не только стали противниками, но и чуть не погубили корпорацию. Именно тогда я начал подозревать, что для Гарри наша корпорация была интересна как бизнес по торговле недвижимостью, а не гамбургерами. Он старался не брать ипотечные кредиты на срок более десяти лет, даже когда речь шла о субаренде. Вся наша недвижимость была арендована нами на двадцатилетний срок. Это значило, что через десять лет, когда мы выплатим взятые кредиты, весь доход от ресторанов пойдет в карманы корпорации. Это было просто замечательно. Однако по окончании срока аренды Гарри хотел предпринять следующее: поскольку мы не обязаны возобновлять арендные договоры, то по истечении их срока компания могла бы просто закрыть все свои рестораны. Я никогда бы на это не пошел. Такого не случится до тех пор, пока мы с Фредом Тернером считаем, что корпорация должна заниматься гамбургерами и ничем иным, а ее жизнеспособность зависит от энергичности владельцев франшиз. Корпорация приобрела в собственность множество ресторанов. Мы объясняли владельцам франшиз все подробности каждой сделки и действовали максимально честно и открыто. Мы понимали, что для корпорации будет слишком обременительно владеть больше чем тридцатью процентами ресторанов. Мы продавали франшизы под лозунгом «Работай на себя, но не сам по себе», и этот подход стал одним из секретов нашего успеха.
