— Прочитай мне ещё, — сказал он. — Прочитай ещё!
Все измышленья ревности твоей!
Уж с середины лета мы не можем
Сойтись в лугах, в лесу, у шумной речки,
У камнем обнесённого ключа,
На золотом песке, омытом морем,
Водить круги под свист и песни ветра.
Отец Лоуренс едва слышно вздохнул. Я посмотрел на него и увидел, как его голова откинулась на высокую спинку стула, он закрыл глаза и открыл рот. Он не двигался, не издавал больше ни звука, и я привстал, решив, что он умер. Затем он заговорил.
— Водить круги под свист и песни ветра! — очень мягко произнёс он. — «Водить круги»! Ох, превосходно.
— Превосходно?
— Помню, будучи молодым священником, я видел, как одна девушка танцует. Она тоже ходила по кругу, её звали Джесс. — Его голос погрустнел. — Она танцевала рядом с ручейком, моя Джесс, а я наблюдал, как она кружится под свист и песни ветра. — Он открыл глаза и улыбнулся. — Твой брат такой талантливый!
— Правда? — уныло спросил я.
— Будь щедрее, Ричард. Он говорит языком ангела.
— Он меня не любит.
— Печально, — заключил отец Лоуренс. — Может, потому что ты молод, а он нет?
— Он не старый!
— Ты говорил, ему тридцать один? Он в расцвете сил, Ричард. И он не любит тебя, потому что у тебя есть то, чем его Бог не наградил. Приятная внешность. У него грубоватое лицо, щуплый подбородок и редкая бородёнка. Что же касается тебя...
Он оставил фразу незавершённой.
— Меня называют привлекательным, — обиженно сказал я.
— Но привлекательный мальчик вырастает в красивого мужчину, а ты уже мужчина.
— Мой брат так не считает.
— Он не любит тебя ещё потому, что ты напоминаешь ему о Стратфорде, — продолжил отец Лоуренс.
— Ему нравится Стратфорд, — возразил я. — Он всё время твердит, что купит там дом.
— Ты сказал, что он родился в Стратфорде, вырос там и женился, но сомневаюсь, что он был там счастлив. Думаю, в Лондоне он стал другим человеком и не хочет, чтобы ему напоминали о прежнем, несчастном Уильяме.
— Тогда почему он покупает там дом?
— Потому что, когда он вернётся, Ричард, то будет важным человеком. Он хочет взять реванш за детство. Хочет, чтобы его уважали соседи. Святой Павел говорит, что в детстве мы говорили как дети, понимали и думали как дети, но когда становимся мужчинами, то стараемся не вспоминать про детство, вот только вряд ли мы когда-нибудь про него забудем. Я думаю, детские воспоминания не исчезают, и твой брат жаждет того, чего хотел в детстве — уважения в родном городе.
— Он так сказал, отче?
