— Кого я люблю? — спросил я.
Он задержался на мгновение, чтобы опустить перо в чернильницу, осторожно осушил кончик и начать писать на новой странице.
— Чего от тебя хотел преподобный Венейблс? — спросил он.
— Венейблс? — вопрос застал меня врасплох.
— Несколько недель назад, — сказал он, — после того, как мы сыграли его поганую пьесу, преподобный Венейблс говорил с тобой. Чего он хотел?
— Он сказал, что я хорошо сыграл Астинь, — заикаясь пробормотал я.
— Теперь скажи мне правду.
Я помолчал, пытаясь собраться с мыслями.
— Он слышал, что я могу покинуть труппу.
— Конечно. Я сам ему сказал. Так что?
— Он хотел, чтобы я остался, — солгал я.
Перо снова царапнуло по бумаге.
— А он не предлагал тебе вступить в новую труппу графа Лечлейда?
Я не ответил, но молчание было достаточно красноречиво. Брат улыбнулся, а может, и усмехнулся.
— Предлагал. Но ты обещал мне остаться на зиму в труппе.
— Обещал.
Брат кивнул, отложил перо и порылся в кипе бумаг.
— Ты вечно жалуешься на нехватку денег. — Он нашёл нужные страницы и не глядя протянул мне. — Скопируй роль Титании. Я заплачу тебе два шиллинга, нужно сделать к понедельнику. И прошу тебя, разборчиво.
Я взял бумаги.
— До понедельника?
— Начнём репетировать в понедельник. В Блэкфрайерсе.
— В Блэкфрайерсе?
— Это что, эхо? — сказал он, передавая мне чистые листы бумаги. — Лорд Хансдон и его семья проводят зиму в своём особняке в Блэкфрайерсе. Мы будем играть пьесу в их огромном зале.
Я почувствовал ещё один всплеск счастья. Там будет Сильвия! И второй всплеск радости накрыл меня при мысли о том, что я, наконец, сыграю мужчину.
— Кто такая Титания? — спросил я, желая знать, попадет ли она в мои объятия.
— Царица эльфов. Не теряй эти страницы.
— Так пьеса об эльфах?
— Все пьесы об эльфах. А теперь ступай.
Я ушёл.
Я обожал переписывать. Такая работа никому не нравилась, а я никогда не отказывался. Обычно я копировал роль, которую мне предстояло играть, и переписывание помогало мне её запомнить, но я с удовольствием копировал и роли для других актёров.
Каждый актёр получил только свою роль, значит, для свадебной пьесы было переписано около пятнадцати ролей. И если сложить их вместе, получится пьеса целиком. У Исайи Хамбла, суфлёра, была вся пьеса, а ещё один экземпляр обычно посылали распорядителю увеселений, дабы он удостоверился, что на сцене не будет крамолы, хотя, поскольку наша пьеса была частной и ставилась в благородном доме, такое разрешение, вероятно, оказалось ненужным. Кроме того, сэр Эдмунд Тилни, распорядитель увеселений, был назначен лордом-камергером, который уже одобрил пьесу.
