Боюсь, я задала его весьма неловко. Папа с мамой тогда затеяли очередное препирательство, а я прошла через комнату и опустилась на краешек дивана, рядом с контессой. Она с улыбкой сказала мне что-то милое, и тут я просто выпалила свой вопрос, причем весьма прямолинейно.
— Да, mia cara[11], — ответила она. — Мы встречались, но на бал его приглашать нельзя. Он слишком увлекается политикой, и многие не согласны с его взглядами. Более того, эти взгляды уже стали причиной нескольких смертей, а некоторым претит принимать смерть от рук straniero[12], пусть и выдающегося.
Разумеется, я подспудно тешила себя надеждой, что лорд Байрон все же явится на прием. Контессе было не впервой с завораживающей прозорливостью читать мысли других… мои уж точно.
7 октября.
День бала! Сейчас раннее утро. Давно я не видела такого яркого солнца. Что, если оно всегда так сияет в это время суток, когда я еще сплю? «Знали бы вы, девочки, что пропустили, пока валялись в кроватях!» — как вечно восклицает Каролинина мама, несмотря на то, что она самая невзыскательная родительница на свете. Беда в том, что просыпаешься рано именно тогда, когда стоило бы подремать подольше, например, как сегодня, перед балом. Я пишу это сейчас потому, что, вне всяческого сомнения, весь день пробуду как на иголках и, когда все треволнения останутся позади, свалюсь от усталости. Всегда так с балами! Хорошо хоть, послезавтра уже воскресенье.
8 октября.
Я повстречала на балу мужчину и, признаюсь, он меня очень заинтересовал. А есть ли что-то важнее этого, как вопрошает миссис Фремлинсон в «Надежде и отчаянии сердца», чуть ли не самой любимой моей книге, о чем я со всей честностью объявляю?
Вы не поверите! Совсем недавно, пока я еще спала, в мою дверь постучали — достаточно громко, чтобы разбудить, но вместе с тем слабо и деликатно, и тут же вошла контесса собственной персоной, одетая в невероятно красивое лилово-розовое неглиже. Она принесла поднос с едой и питьем, полноценный иностранный завтрак, вот! Должна признаться, что в тот миг я бы запросто уничтожила наш английский полный завтрак. Но не правда ли, сложно представить что-то милее и заботливее, чем поступок очаровательной контессы? Ее темные волосы (но не такие темные, как у большинства итальянцев) еще не были уложены и ниспадали вокруг красивого, хоть и грустного лица, однако я заметила, что она уже надела все свои кольца; камни искрились и вспыхивали в лучах солнца.
