— Сколько слушать будут.
Положив трубку, Вера перевела ее слова так: «Сколько вытерпят». День начинался плохо.
Позавтракав в кафе, она пошла осматривать старую часть города. Новые районы смотреть нечего, они всюду пугающе одинаковы — отвлекись мыслью, и не вдруг сообразишь, в каком городе находишься.
День был хмурый, промозглый, сверху сыпалась мокрая крупа, под ногами чавкала непролазная грязь.
На главной улице стояли разнокалиберные деревянные дома, иногда попадались каменные особнячки с пузатыми колоннами. Главная достопримечательность города — монастырь, построенный в шестнадцатом веке, — был в лесах — подходящее время для реставрации! Нечего смотреть! По привычке зашла в магазины, но подарки везти теперь некому, а себе покупать неинтересно. И все это заняло только два часа. Впереди был длинный пустой день.
Она вернулась в гостиницу, села на единственный и очень скрипучий стул (что у них, вся мебель озвучена?), взялась было за тексты, но решила, что рано, посмотрит их ближе к вечеру, и перебралась на взвизгнувшую кровать. Навалилась лютая тоска. Схватила за горло. Вера увидела себя со стороны: стареющую, усталую, одинокую. Почти физически ощутила, как съеживается и блекнет кожа, набухают глаза, уходят последние силы, и подумала, что встанет с этой казенной койки уже развалиной. Необходимо было как-то успокоиться, отвлечься, иначе ей вечером не выйти на публику. О чем-то хорошем она думала вчера перед сном? Да! О своем «пике счастья». И она с жадностью ухватилась за воспоминания о самом счастливом своем времени.
Как все удачно сложилось тогда! Они с Глебом подогнали отпуска к июлю, она распихала свое семейство — Петьку в пионерлагерь, Таню к подруге на дачу, бабушку в Дом отдыха — и уехала с ним в Усть-Нарву. Они сняли маленький домик на краю поселка, на Третьей Ауге. Домик стоял в лесу на самом берегу моря. И началась «репетиция семейной жизни».
В первый же день они наладили быт — оба это умели: поехали в центр, Глеб взял напрокат велосипед, пинг-понг, в здании бывшего курзала обнаружили библиотеку, набрали книг, накупили еды, и к вечеру все было устроено так, что вернувшаяся с работы Эрна Густавовна (хозяйка) одобрительно заметила:
— О! Вы умеете жить!
Они рано вставали и выбегали на пляж — бескрайний, пустынный, впереди с восторженным лаем мчался Чип. Глеб привез его, оставлять теперь было негде.
Купались в обжигающей воде, Глеб заплывал далеко и оттуда звал Веру, но она плавала плохо, «по-собачьи», и только там, где могла ногой достать дно.
