— Радиостанция у нас есть. Но то, что вы просите, невозможно.
— Почему невозможно? Я не прошу, а требую!
— На этой земле вы можете только просить, но не требовать, А невозможно по очень простой причине: обитаемость этого острова является тайной.
— Вот как!
— Да. Мы не требуем благодарности за оказанную вам помощь. Мы желаем только одного: после вашего отбытия это так и должно остаться тайной в течение некоторого обусловленного срока. Ваше честное слово ученого будет нам порукой.
— А если такое слово не будет дано?
— Тогда вам и вашим коллегам придется задержаться на острове на положении гостей…
— Это что же — плен?! — прошипел Хаутон. Он поднялся, втянул голову в плечи, сунул руки в карманы и нервно зашагал по ковру, топорщась, как рассерженная птица. — Знаете ли вы, господин Зобиара, — выкрикнул он, — что мы являемся подданными великой державы, которая одним мановением может стереть ваш остров с лица земли!
Зобиара еле заметно иронически улыбнулся.
— Спокойно, спокойно! — сказал он, — Угроз, право, не нужно, они никому не страшны. Может быть поговорим нейтральные темы? Как вам понравились лангуст за завтраком и старая мадера?
…Хаутон почувствовал ощутительный толчок ногой со стороны Портера. Как-то сразу профессор отрезвел и опустился в кресло.
— Прошу извинить! — сказал он, отдуваясь. — Я вспыльчив. К тому же мадера ударила мне в голову.
Зобиара ответил невозмутимо:
— Повторяю: вам предоставляется свобода действий. Рао-Сагиб и совет островитян обращаются к вам только с тремя небольшими просьбами (в голосе Зобиара зазвучал металл): во-первых — не подниматься на плато. Во-вторых, не заходить без разрешения в лаборатории. В-третьих — не посещать «Больших юго-восточных утесов». Все, господа.
…Воспользовавшись любезным разрешением, члены экспедиции в первые же три дня ознакомились с топографией острова. Он представлял собой клочок земли, по всем данным вулканического происхождения, почти круглой формы, километров 12 в поперечнике, и напоминал пудинг, поставленный на круглое блюдо. Это был конус с пологими краями, и сходство с пудингом увеличивалось еще тем, что вершина конуса, некогда грозного вулкана, была срезана словно ножом. Геометрически правильная плоскость среза наводила на мысль о том, что это дело человеческих рук, а не природы.
Голым оставалось только это плато, а сам остров был одет буйной, могучей растительностью. В необычайно пышной и яркой зелени прятались жилые строения и лаборатории, расположенные на склонах потухшего вулкана. Все здания были выкрашены в точно подобранный цвет зелени и совершенно сливались с ней.
