Я, разумеется, сознаю, что, читая это, вы могли бы прийти к выводу, что все испытанные мною несчастья были моих же рук делом. Что моя подозрительность в отношении добрых намерений моего босса сама по себе была проблемой. Но именно это я и делаю. Я подозреваю. У меня трудности с доверием к людям. Чуждая концепция. Просто спросите любую из миллиардов девушек, с которыми я не встречался.
Так что у босса были свои мотивы, а у меня свои. Я просто хотел заполучить «Киллалон Фицпатрик» в свое резюме на один год. И все. Один год. Спустя три месяца я запаниковал. Если бы я не въехал только что в этот дом, я смылся бы оттуда немедленно. Так что, полагаю, все повернулось к лучшему.
Как бы там ни было, прошло почти два года, прежде чем я сумел вырваться, но это не та тема, о которой я хочу говорить. Я упоминаю обо всем этом рекламном деле лишь затем, чтобы дать вам фон для проекции на него всей остальной моей истории. На самом деле главное – рассказать вам, как я очищался от грехов перед женщинами и, разумеется, перед самим собой. Как говорится, нас не наказывают за наши грехи – наши грехи сами наказывают нас.
А еще я абсолютный параноик. В смысле – настоящий параноик. Не просто слегка заинтересованный тем фактом, что могут существовать на свете люди, которые не слишком близко принимают к сердцу мои интересы. Нет. Параноик в полном смысле слова. Синоним – эгоцентрист. Однако второе слово мне не так нравится. У него недостаточно медицинское звучание. Паранойю стоит упомянуть, потому что она порой подливает масло в огонь моего безумного мышления. Типа как тогда, когда я думал, что Пен платит кому-то, чтобы меня преследовали. Зачем ей это делать, было не вполне ясно.
Моя паранойя дает мне лишь общие сценарии. Она слишком ленива, чтобы вдаваться в подробности. Я верил, что люди, обычные люди на улице, – это оперативники у нее на службе. Всякий раз как я выходил из своей квартирки в Камберуэлле, какая-нибудь старуха или мужчина с дочерью становились врагами, которых мне приходилось избегать. Я напускал на лицо выражение, которое, на взгляд моего бедного помраченного разума, означало следующее: «Я знаю, кто вы все такие. Я собираюсь создать впечатление, что не знаю этого, просто чтобы мы могли поддерживать игру в загадки, но на самом деле я знаю. Так что отвалите».
Возможно, вам интересно, как выглядит такое выражение лица. Так я вам расскажу. Задиристый гнев. Злобный рык с легкой улыбочкой, неразличимый, но все же… Я знаю, что ты знаешь, что я знаю – и так до бесконечности. Разумеется, тот факт, что я рассказываю вам обо всем вышеизложенном, слегка вредит правдоподобию всего нижеследующего, но моя единственная обязанность в этой книге – рассказать о случившемся.
