Давным-давно, до всего прочего, я был в баре «Корт Армз» в Килкенни. Собирался уходить оттуда со своим так называемым другом Ленеханом. Я был пьян, как и он – как и бо́льшая часть Килкенни пятничным вечером. Бар был набит битком, и нам пришлось проталкиваться сквозь толпу.
Ленехан шел передо мной, прокладывая дорогу. Какая-то привлекательная девица развернулась и дала мне весьма увесистую пощечину. Еще не успев понять, что происходит, я ударил ее кулаком в лицо.
Так вот, не знаю, как все вы прочие, нерелигиозные подонки, но мы, ирландцы, не признаем такого поведения. Я ждал снаружи бара трепки, которую, как я знал, вот-вот получу. И не имеет значения, какие там были смягчающие обстоятельства.
Я ударил девушку.
Эта весть волнами распространилась по пьяной массе, и вскоре уже пятеро парней, которых я довольно хорошо знал, вышли из бара и после долгих извинений и заламывания рук принялись колотить и пинать меня. Но в их действиях не было истинной страсти. И они не собирались останавливаться, пока не пустят мне кровь, а кровь ничуть не желала показываться на глаза этим дилетантам.
Из положения «скорчившись» я оскорблял их как мог. Мои самые надежные издевки не имели никакого эффекта, пока я не обвинил их в том, что у них есть родственники в Британии.
Все закончилось в считаные минуты.
Помню, как мы обменивались рукопожатиями. Один отказался подать мне руку, поскольку все еще был обижен на мои слова. Я не стал вытирать кровоточащую бровь, позволив ей красоваться как есть – этакое объявление о том, что правосудие свершилось. Интересуетесь, с чего вдруг она вообще меня ударила? Ленехан запустил руку ей под юбку, проходя сзади, а она решила, что это сделал я.
Итак, я пошел к анонимным алкоголикам. И постепенно стал выздоравливать. С тех пор прошло восемь лет, а я по-прежнему хожу на встречи. Надеюсь, буду ходить на них всегда. И следующие пять лет я держался подальше от нагонявших на меня страх Женщин. Точнее, пять с половиной. И карьера моя пошла в гору. Славное времечко. Я получил работу в прославленном рекламном агентстве в Лондоне и вместе со своим партнером по креативу завоевывал награды. В какой-то момент мы были довольно знамениты. Мое имя и сейчас на слуху. По вечерам я ходил на встречи АА, а днем вкалывал как проклятый. Полагаю, я был достаточно неплох в своем деле, поскольку поиск идей никогда не представлял для меня трудности.
Только ужасная корпоративная вежливость высасывала из меня все соки. Но мне тогда и в голову не приходило, что корпоративный мир Лондона – это чуть ли не анархия по сравнению с его американским двойником. Через некоторое время я разочаровался в своем лондонском деловом партнере, поскольку мне казалось, что он не тянет свою часть поклажи. Я считал себя более талантливым, и мне надоело с ним работать. Мы смотрели друг на друга через стол вот уже четыре года, и я сопротивлялся искушению кинуться через этот стол и напоследок погрузить большие пальцы в его горло. Мы разошлись полюбовно. Честное слово. В конечном счете он стал работать с другим партнером в том же агентстве. Меня же стала обхаживать дама-хедхантер с предложением перебраться в очень хорошее агентство в Штатах, базировавшееся в Сент-Лакруа. Как только хедхантер произнесла название компании, я понял, это как раз то, что надо. Я должен был поехать в двухнедельный отпуск во Францию со своими друзьями из АА, так что сказал ей, что мы поговорим, когда я вернусь. Она настаивала, чтобы я позвонил из Франции. Так я и сделал.
